Vip-зал

– Прежде всего хочу сказать, что для перенесшего насилие полезно побывать у врача. Чтобы мы знали, что физическое здоровье не пострадало. Тогда не нужно будет об этом беспокоиться. Но необязательно делать это сразу. Для начала мы с детьми можем просто встретиться.

Рикард оказался хорошим человеком. С ним она чувствовала себя спокойнее. Они еще немного поговорили, пока не вышло время посещения.

Когда они пожимали руки на прощание, он сказал:

– И еще кое-что. Если окажется, что преступление имело место, вам нужно знать, что я обязан заявить в полицию.

Уходя оттуда, она подумала, что ей нужно самой просмотреть компьютер Матса, чтобы узнать, что было на этом диске. Но что делать, если там будут фото или видео с их детьми?

Нужно перестать об этом думать, эти мысли невыносимы. Пусть сначала Рикард с ними встретится.

И все равно она не могла перестать думать об этом ноутбуке.

По крайней мере, нужно его спрятать в более безопасное место, куда Матс никогда не сможет попасть.

* * *

Было поздно.

Пьяные подростки бродили кругом в поисках места, куда бы их пустили, несмотря на возраст. Пьяные двадцатипятилетки слонялись тут же в поисках клуба, куда их пустят, несмотря на провинциальный видок. Пьяные сорокалетние, чуть не падая, пытались отыскать бар, где на них бы не смотрели как на старперов.

Высокий сезон на «Стуреплан» как раз начался.

Тедди позвонил Яну Крона, как только получил сообщение от Яна из «Редвуда». Тот ответил, но осмысленной беседы не получилось. Музыка и шум на заднем плане оглушали. Единственным, что Тедди разобрал, были слова «Я в ”Кларе”».

Очередь в клуб напоминала толпу у ограждений на Ибице. Люди напирали, размахивали руками, подпрыгивали, чтобы их было лучше видно, и кричали на охранников. Главный секьюрити, встав на табуреточку, указывал на счастливцев. Но настоящие распоряжения исходили из раковины микрофона у него в ухе. Остальные охранники медленно прохаживались туда-сюда, задрав подбородки и ни на кого не глядя.

Настоящие «випы» без проблем проскальзывали мимо толпы в шлейфе блондинистых девиц с искусственным загаром. Тедди помнил, что так всегда было. Потом были еще позеры, изо всех сил пыжащиеся, чтобы примкнуть к высшему классу. Но им все равно приходилось платить по шесть тысяч за стол, уповать на свою известность или подкупать охрану потными скомканными пятисоткроновыми бумажками.

В глазах большинства читалось отчаяние.

Власть тиранов.

Некоторые вещи в этом городе так и не изменились.

Он вспомнил об Эмили. Она бы вписалась сюда. Интересно, как все прошло с Исаком. Если она и с ним общалась в своем высокомерном духе, могут возникнуть проблемы.

Он увидел, как два парня, пряча руки в карманах, в пуховиках с меховыми воротниками расслабленной походочкой проскользнули мимо очереди. Одного из них он узнал, Даниэля. Он четыре года отсидел в корпусе «Б» за наркоторговлю.

Он бы с радостью пролез в клуб без очереди, как Даниэль, но это было бы сложнее, чем протолкнуть диван в зад одной их этих девах в очереди, как выразился бы Деян.

Он ходил туда-сюда вокруг этой толпы, радуясь, что он высокого роста. Через головы жаждущих праздника он видел шефа охраны и четырех секьюрити.

На них были толстые куртки «Helly Hansen», которые еще больше увеличивались в объеме из-за бронежилетов, скорее всего, надетых под ними. Черные перчатки, темные брюки, грубые ботинки, черные шапки – полный комплект.

Тедди пробился вперед сквозь толпу, стараясь делать это по возможности осторожно, чтобы никого не провоцировать, но одновременно достаточно решительно, чтобы подойти вплотную к веревке.

В метре от охранника он остановился, наклонился к нему и произнес, самую, должно быть, злоупотребляемую фразу:

– Ты меня узнал?

Охранник уставился на него безо всякого интереса.

– Увы.