Vip-зал

Как ни странно, она заснула, едва придя домой. Не думая о том, что случилось в той квартире. Наверное, она слишком устала. Но теперь она видела перед собой огромные от страха глаза этого парня, когда Тедди чуть не сломал ему шею. Слышала, как другие кричали. Почему Тедди поддался, почему он как будто сознательно позволил себя ударить битой?

Квартира Эмили стоила целое состояние. Год назад она заплатила по семьдесят семь тысяч за метр за эту крохотную полуторку в тридцать семь квадратов. Родители спрашивали, не сошла ли она с ума. Их дом был в сто шестьдесят метров площадью, с гаражом, скважинным отоплением и видом на озеро, но им бы за него не выручить и половины того, что Эмили отдала за свою квартирку на Рерстрандсгатан, 36, четвертый этаж. За то время, пока она здесь жила, цены выросли всего на пару процентов, так что о выгодном капиталовложении речи не шло.

Она рассуждала так. Она умная, амбициозная и работает в одной из лучших юридических фирм в стране. Ей платят около двадцати шести тысяч в месяц, что, конечно, смешно, учитывая, сколько она работает, – это она поняла еще до того, как Юссан об этом упомянула. Но скоро дела пойдут в гору. Сейчас, на четвертый год работы в «Лейонс», она получает сорок две. В следующем году зарплата должна подняться по крайней мере до пятидесяти, в первые четыре года фирма обеспечивала стабильный рост. Потом зарплата назначалась индивидуально, с оглядкой на систему бонусов. Другими словами, Эмили была уверена, что сможет выплатить все за квартиру в ближайшем будущем. Но сейчас она была в кредитах по уши, и даже если выплачивать по десять тысяч, что она все равно не может себе позволить, она не расправится с долгами меньше чем за двадцать лет. Если размер выплат поднимется или Эмили по какой-то невероятной причине лишится работы – тогда останется только сказать «адью» и продать жилплощадь.

И если рынок недвижимости именно тогда вдруг вздумает обвалиться, тогда ей придется остаток жизни перебиваться на хлебе и воде. Но эту квартиру она обожала. И что можно сделать с рынком недвижимости в Стокгольме? За последние двадцать лет цены выросли вчетверо, в то же время снять жилье почти невозможно.

Еще в полдевятого Эмили позвонила Кевину Андерссону. Объяснила, что она юрист из «Лейонс», что она хочет встретиться с ним и поговорить об иске против Филипа Шале и «Пиксель Флоу». А потом началась святая ложь: она рассказала Кевину, что ей кажется, будто ему нужна помощь хорошей фирмы в споре с Шале.

Он согласился встретиться сегодня же после обеда.

– Отлично, продолжим работу. Замечательно, что Кевин так быстро согласился.

– Я хочу еще кое о чем поговорить, – начала Эмили. – Дело в Тедди. Мы не могли бы…

Магнус оборвал ее:

– С ним трудно работать?

Похоже, Магнус предвидел этот разговор, подумала Эмили.

– Не то слово. Ты не видел, как он вчера обошелся с Акселем. Но я же рассказывала. И вчера, перед тем как мы пошли в ту квартиру, я пыталась с ним поговорить об этом. Но он просто отказался что-то обсуждать и заявил, что я могу поговорить с тобой, если я недовольна. И я так и делаю. Мы не можем вместе работать.

– Эмили, дорогуша, почему ты не можешь смотреть на него как на обязательную опцию? Он из такого мира, о котором мы ничегошеньки не знаем.

– Не знаю, Магнус. Может быть, это прозвучит резко, но я не могу работать с человеком, который считает, что жестокость нам поможет. И думает, что я тупая секретутка и меня взяли на работу не за мои собственные заслуги.

– Так вот в чем дело? – спросил Магнус жестко. – Вот этого я от тебя не ожидал. Вопрос престижа. Что же, разбирайся тогда сама. Позвони, когда встретишься с Кевином Андерссоном.

Эмили так и осталась сидеть с трубкой в руке, ругая себя за несдержанность. Но нет времени разбираться с Тедди. Она позвонила Яну из «Редвуда» и попросила, чтобы он или кто-то из фирмы поехал во вчерашнюю квартиру и осмотрел ее. Пусть заодно взглянут на открытки с кроликом, Эмили хотела, чтобы они сняли отпечатки и поискали следы ДНК.

Затем она села за компьютер и стала собирать информацию о конфликте между Кевином и Филипом. Она попыталась разузнать что-то о Даниэле Байлане и всех этих Хамонах Ханна. Тут снова позвонил Магнус и рассказал самое главное: Патрик Эрн получил договор, который, кажется, подписан Филипом Шале. В конце разговора Магнус попросил ее связаться с Яном. Он угрожал Магнусу, что пойдет в полицию. Нужно позвонить ему как можно быстрее. Она, однако, продолжала гладить блузку. Разговор будет неприятным.

Многие из ее коллег в «Лейонс» предпочитали отдавать блузки и рубашки в химчистку, которая располагалась в том же здании, что и фирма. За двадцать пять крон можно получить рубашки аккуратно сложенными, за двадцать – висящими на плечиках. Это, конечно, удобно, особенно потому, что вещи будут идеально отглажены, стрелки на рукавах окажутся безукоризненно ровными, а манжеты аккуратно подвернутыми.