VIP-зал

Андерс Хенрикссон был сорокавосьмилетним супергиком, который недавно женился на своей двадцатисемилетней секретарше; притворялся, что ему тридцать, и думал, что «Икона Поп» — это итальянское марочное вино. Эмили слышала, как Юсефин говорила с ним об этом на фуршете прошлым летом. В то же время он был одним из лучших в стране экспертов по слияниям и поглощениям. Список дел, которые он устроил, и предприятий, которые он представлял, был огромным. В последнем рейтинге юридических фирм «Legal 500» он значился как ведущий специалист, то есть был одним из восьми самых влиятельных юристов Швеции, занимающихся самыми прибыльными сделками.

Пятидесятиоднолетний Магнус Хассел был, насколько она знала, простым отцом семейства. Он обожал современное искусство и завесил стены офиса работами художников. Имя Магнуса тоже значилось в юридических рейтингах в связи с крупными делами: слиянием сетей аптек, продажей медуслуг. Разрушением общества всеобщего благосостояния, как сказала бы мать Эмили.

— Итак, Эмили, вам нравится у нас? — начал Андерс.

Они сидели не в одной из переговорных, а в кабинете Андерса. В углу здесь стояла пара кресел. На полу расстелен бордовый ковер из лоснящегося натурального шелка. Эмили пыталась удержать в голове слова Юссан.

— Мне кажется, что дела идут хорошо. Мне здесь действительно очень нравится. Я многому научилась и взяла на себя большую ответственность. Думаю, все неплохо.

— Отлично. Как вы считаете, ваша работа соответствовала вашим ожиданиям?

— Безусловно, я постоянно получаю важные задания.

Так они продолжали в течение пятнадцати минут. Сдержанное одобрение и похлопывание по плечу. Затем настала очередь серьезных вопросов.

— А как обстоят дела с практикой? — спросил Магнус.

— В прошлом году я набрала около двух тысяч часов, так что я довольна.

— Но полного удовлетворения нет, ведь так, Эмили?

— Конечно, я стремлюсь к звездам.

— Именно. Мы просмотрели ваши часы, и у нас есть, так сказать, некоторые соображения.

Эмили почувствовала, как ее ладони стали влажными.

— В прошлом году вы участвовали в работе над «Проджект Классик», там было легко набрать нужное количество часов. Что бы вы делали, если бы вам не достался этот проект?

— Думаю, нашлись бы другие важные дела. Например, «Проджект Твин».

— Нет, для этого проекта вы бы не подошли, им нужны более опытные юристы и специалисты по налогообложению. Так что я все-таки хотел бы узнать, что бы вы стали делать.

Магнус спокойно сидел, положив руки на колени. Андерс тоже казался расслабленным. Оба ждали ее ответа.

— Я бы серьезно работала в меньших проектах. Возможно, пришлось бы провести больше времени в офисе, чтобы набрать часы, но это тоже был бы неплохой вариант.

Магнус наклонился к ней.

— Ну же, Эмили. Ведь на самом деле вы не представляете, чем бы занимались, не так ли?

Эмили не знала, какого ответа они от нее ожидали.

— Важно, чтобы вы это понимали. Не так ли?

Он криво улыбнулся.

— Потому что здесь, в «Лейонс», мы все зависим друг от друга. И все зависят от нас, потому что это мы ставим цели. Понимаете? Вам просто повезло в прошлом году. У нас у всех был удачный год. Но теперь все серьезнее, девочка.

Эмили попыталась улыбнуться в ответ.

— Я понимаю, что вы имеете в виду.

— Не уверен. Но мы ожидаем, что вы будете работать усерднее.

Магнус больше не улыбался. Его глаза все еще поблескивали.

* * *

Едва Тедди снял куртку, Линда бросилась ему на шею:

— Тедди, Тедди, я так рада тебя видеть! Заходи. Проходи в гостиную.

Она его не обнимала, скорее, висла на нем, как маленький ребенок, который лезет на взрослого дядю, как на шведскую стенку. Ее манера двигаться и говорить напоминала о матери, эта порывистость движений, как будто она раз за разом сама себя удивляла.

Прихожая в доме у Линды за восемь лет не изменилась. На стенах висели две фотоафиши, одна с изображением моста в Нью-Йорке, другая — старое фото моста над Адой в Белграде. Похоже, ей нравилась эта символичность. Нью-Йорк и Белград были ее любимыми городами.

Тедди снял ботинки. Он знал, что Линда это любит. А вот Деян протиснулся в дверь вслед за ним, не снимая своих черных туфель.

Здесь сегодня Тедди будет ночевать. Точнее, здесь он будет жить в ближайшее время.

Линда открыла дверь в гостиную.

Все в комнате смотрели на него: отец, сын Линды Никола, Дарко и его нынешняя подружка. Те, которые действительно ждали его, беспокоились, навещали и звонили все эти годы. Его семья. Все же ему казалось, что кого-то не хватало. Он хорошо знал, кого бы еще хотел здесь видеть.

Комната освещалась двумя торшерами под белым абажуром, каждый со своей стороны дивана, и люстрой с приглушенным светом, а еще — множеством цветных фонариков со свечами. На окнах с Рождества остались висеть картонные звезды. Интересно, почему Линда их не сняла.

На столе — две бутылки кавы и семь бокалов.

— Давайте же отпразднуем.

Линда налила себе игристого вина.

— За твою новую жизнь, Тедди, братишка.

Все рассматривали его. Поднимающиеся пузырьки в бокале блестели, как маленькие алмазы. Здесь было уютно, со всеми этими разномастными лампами и красивым ковром.