Вира Кровью

Когда они спустились в «Бочку», народа там было немного. Мишка сразу потянул Алексея за свободный столик в первой зале. Обычно они занимали места во второй, для которой эта была вроде предбанника, но Мишка явно знает, что делает. Заказали по пиву. По просьбе Митридата Алексей стал — «и давай, понепринуждённее!» — рассказывать про то, как у них на Москве на бывшем Центральном аэродроме возвели хрен знает какие фигуристые здания.

Через две минуты — а восприимчивость Бурана обострилась, как на выходе, и время само отсчитывалось в мозгу — возле них раздалось радостное:

— Ой, ребята, и вы тут!

Настя.

Расцеловались, как это называется, щёчками.

— А что вы тут сидите? Пойдёмте к нам! Мы тут с интересным человеком общаемся! — и, понизив голос: — Сейчас, я только в туалет сбегаю…

Блин, готовят их там, в ЦК, в театральном училище, что ли? Натурально-то ведь как! И не просто ведь узрела и пригласила, а даже узрела — и то замотивированно. По пути в туалет, мол, чистая случайность!

Не, что творится-то, если в своей, можно сказать, «Бочке» такая конспирация?

Настя выпорхнула обратно, подхватила их чуть ли не за руки и потащила к угловому столику, где сидел мужчина лет пятидесяти. Алексей только успел сказать:

— Юлечка, вы тогда пельмешки вон за тот столик принесите, ладно?

Он тоже умеет играть в конспирацию…

Мужчина был полноват, но по ширине шеи судя, раньше был дядькой не слабым. Хотя, может, и сейчас, — что Алексей о нём знает?

Очки. Хроматические, дорогие. Взгляд не напряжённый, но и не рассеянный — как раз для нового знакомства. Лицо располагающее, открытое. В паре мест на лице — пятна, вроде аллергии. Улыбка какая-то… словно смущающаяся, но тоже располагающая. Тем и располагающая. Рукопожатие умеренное, ладони сухие. Когда поднялся, стало можно оценить рост: под 180, но при его полноте высоким не кажется.

— Хочу вас познакомить, — щебетала уже Настя. — Это журналист, из Москвы, к нам заехал из Донецка, он в командировке, работает в агентстве… ой, забыла, — она натурально хихикнула.

— «Центральный округ», представьте, есть такое, — проговорил мужчина. — Правда, его пока мало кто знает, мы только раскручиваемся. Позвольте представиться: Юрий Иванов, можно просто Юра.

Голос среднего тембра, не басовит и не высок. Говорит с расстановкой.

Улыбается открыто, идёт от него ощущение симпатии. Хочется ответить тем же. Но погодим. Взгляд-то видно, что изучающий. Только вот мимикой владеет мастерски, куда лучше Алексея. Который себя едва ли не встряхнул за шкирку, ощутив, что его взгляд чересчур пристальный, а губы едва ли не шевелятся, формулируя зрительную характеристику.

Поздоровался и Мишка, также, насколько-то его знал Алексей, с некоторой долей напряжения.

Легка была только Настя, которая продолжала своё девичье чириканье:

— Зашёл в пресс-службу аккредитоваться, а Луганска не знает, попросил показать, как тут и что. Ну, я решила первым делом нашу «Бочку» показать. И предложить поесть с дороги. Тут самые вкусные в Луганске пельмени делают. А тут — вы!

И дальше беседа пошла в таким образом очерченном ею русле. Луганск, история, достопримечательности, над всем этим — война. Обстрелы, разрушения. Ой, вам надо в аэропорт съездить, посмотреть! Вот где ужас!

Выпили по пиву. Поклевали пельмешек.

Всё это было ни о чём. Разве что — Юрий ни разу не спросил, чем занимаются его новые знакомые. Прокол для журналиста!

Отсмеявшись какой-то очередной шутке, тот, однако, спросил:

— У вас тут, я вижу, не курят. А я бы затянулся. На улице, наверное? Не присоединится ли кто-нибудь ко мне? А то я ж даже не спросил, кем вы работаете. Может, готовая тема для репортажа. Знаете, в Донецке совершенно героические коммунальщики: сразу после обстрела немедленно всё латают, что удаётся, и город выглядит совершенно ухоженным!

Мишка кивнул на Алексея:

— Вон, Лёха пусть постоит. А у меня как раз по работе пару тем с Настей обсудить имеется.

Ну, вот и всё. Сейчас откроется цель всего этого спектакля.

Накинули куртки, поднялись по скользким ступенькам на улицу. Вечно живущий в остове бывшего ларька бомжик привычно приковылял за копеечкой. Привычно получил. Может он быть тайным агентом? Раз уж пошла такая пьянка, так и паранойи кусок не помешает.

Нет, вряд ли. Или уж слишком глубокого залегания агент: Алексей его с самого первого посещения «Бочки» знает. И жить на улице в дожди и морозы — тут надо за чем-то более важным охотиться, нежели можно узнать из откровений поднабравшихся ополченцев и торговок с рынка…

Но всё же отошли подальше.

— Погромыхивает, я смотрю, — промолвил, затянувшись, Юрий.

— Да-а, — неопределённо пожал плечами Алексей.

Пауза.

— А вам ведь, Алексей, Тихон Иваныч кланяться велел, — негромко, чуть ли не нежно, проговорил новый знакомый.

Так, стало понятнее. Издалека товарищ и очень сложно подходил. Почему?