Вира Кровью

— Та-ак, — радостно осклабился «айдаровец», даже не раскрыв ещё бордовые книжечки. — Россияне, значит? Значит, фиксируем: российские граждане обнаружены в зоне проведения антитеррористической операции, и со шпионской аппаратурой!

Тут он взял в руки украинский паспорт Сашки:

— А это что за красавец такой? Корзун, Олександр Мыколайович, громадянин Украины. Та-ак… Москалям продался, собака? Вместе с ними шпионил?

Сашка гордо поднял подбородок:

— Я не шпионил. Я журналист! Выполнял редакционное задание на своей территории!

— Тут всё — территория Украины! — рявкнул «сотник». — Временная оккупация части Украины бандитско-москальскими войсками ничего не меняет. И не отменяет её международно-признанных границ! И статуса!

Ишь ты, да он, кажется, интеллигент! Вон как грамотно выражается…

А «сотник» уже вошёл в раж. Он велел обыскать Сашку на предмет журналистского удостоверения и аккредитации.

Вместо второй нашли только заверенную штампиком комендатуры карточку-пропуск на время комендантского часа. А от первого документа командир бандитов пришёл в ещё более неистовую ярость. Даже, кажется не поддельную, настоящую.

Это была редакционная карточка с надписью «аккредитационное удостоверение прессы» и за подписью руководителя пресс-службы главы правительства ЛНР. Но с печатью почему-то «Штаба армии Юго-Востока».

— Да ты, падла, точно сепарский шпион! — заорал «сотник», потрясая документами. — Ваша пресса — это пропагандистская бомба под Украину! Это сурковская пропаганда! Это российско-бандитская армия её создала! И даже печати свои приложила! Да то, что ты в Луганске остался, когда его сепары с москалями захватили, — уже преступление! А ты ещё на них и работаешь!

— Самый борзый из них, — поддакнул один из похитителей, тот самый, что «пометил» Сашку ударом автомата. — Орал на нас, обзывался…

Корзун ещё выше поднял голову и усмехнулся презрительно. Чёрт, он пронзительно стал похож на молодогвардейца, какими их изображали в том старом фильме! Со связанными сзади руками, избитый, в крови, но не сломленный, с гордо поднятым подбородком.

Хотя всё же и боялся Сашка — опытный Александр это чувствовал, — но держался абсолютно мужественно.

— В Луганске всем такие дают, — решил он выручить коллегу. — У них других печатей просто нет, потому что армия только свои печати у корреспондентов признаёт. У меня такая же аккредитация…

— А ты кто такой? — взвился «айдаровец». — Тоже шпион сепарский?

— Нет, — спокойно пожал плечами Александр. Вот теперь было ощущение, что смерть близка и реальна. Но промолчать, не попытавшись защитить Корзуна, он не мог. — Я корреспондент РИА…

И поймал очень внимательный, даже какой-то облегчённый взгляд «сотника»…

* * *

Не помогло его вмешательство Сашке Корзуну, не спас он этого талантливого, старательного, доброго парня. По команде «сотника» того отвели в сторону и приказали петь украинский гимн. Глумливо добавив: «Перед смертью».

Сашка отказался. Сплюнул кровь под ноги окружившим укропам: «С хера бы? После того, что вы у нас натворили? Да у нас все теперь ненавидят этот ваш гимн и вашу тряпку сине-жёлтую…».

Его начали бить, приговаривая: «Ты же украинец, сука… Украинец, бля…». Сашка только матерился и выкрикивал: «Нацисты! Шваль вы фашистская, а не украинцы!»…

Когда Сашку поставили, наконец, на ноги, стало ясно, что сейчас произойдёт.

Корзун — видно было — сам это тоже понимал.

Но сплюнул на размочаленный снег кровавую слюну, усмехнулся и прохрипел — с физически ощущаемым презрением:

— Если такие, как вы — украинцы, то я…

— Стойте! — выкрикнул Молчанов, хотя понимал, что ничего изменит. На лице Корзуна уже стояла «печать ангела», которая каким-то образом всегда предвещает смерть. Черты лица обостряются, глаза словно поворачиваются вовнутрь, щёки западают…

— Я - русский, — выдохнул Саша перед тем, как раздались выстрелы…

Глава 3

На душе потяжелело, стало нехорошо. Так бывало в детстве, когда тащил со школы двойку. Однако капитан Кравченко не подал намёка. Он молодцевато отдал честь, доложился, получил ответное короткое: «Присаживайся».

Даже в этом одном слове звучало напряжение. Все сидели смурные, задумчивые, словно у гроба родственника. Неохота им отправлять на подвал не самого плохого офицера?

— Значит, так, товарищ капитан, — ого, как официально начал командир! — Недавно вы сформировали разведывательно-диверсионную группу, включив в неё некоторых из лучших разведчиков Народной милиции. Не только из нашего особого батальона, — не преминул он подпустить небольшую саморекламку, — но и из других подразделений и соединений — из второй и четвёртой бригад. Группа боеготова, взаимодействие отработано хорошо.