Вираж судьбы

– Какой-какой лошадки?

Понимая, что её окончательно занесло не туда, куда надо, будущее светило медицины не нашло ничего умнее, чем описать устройство, изобретение которого молва приписывает лондонской куртизанке Терезе Беркли.

Собеседник её был так изумлён, что даже забыл про свои унижения:

– Каких только извращений не бывает на свете!

– Да, – согласилась Вики, понадеявшись спустить разговор на тормозах и хватая потрёпанный томик «Поля и Виргинии». Дядя Матьё говорил, что это полная чушь, ну да ладно.

– А Вы-то откуда это знаете? – В вопросе чувствовалось подозрение.

Виктуар ответила ехидной улыбкой:

– В этом городе регулярно осматривают девиц из определённых домов на предмет венерических болезней. Полностью исключить опасность не удаётся, но удаётся понизить. Доктор берёт меня в качестве ассистентки на такие осмотры, да и сами девушки иногда обращаются к врачам по разным поводам, не всегда венерическим. Обращаются же, разумеется, к тем, которых знают…. Ну, и врачи от них кое-что узнают.

– Как Вы деликатно выражаетесь: девушки! По мне – просто твари.

– А по мне – ни один мужчина не может осуждать женщину, даже самую распутную, ибо все вы – гораздо хуже нас.

Собеседники стояли друг против друга, покрасневшие, возмущённые, и вели не нужный им обоим спор.

– Вы, женщины, корыстолюбивы и охотитесь только за деньгами!

– А охотники за приданным чем-то отличаются от проституток? Или альфонсы, соблазняющие жен начальников и просто богатых дам?

– Ещё бы француженке не знать про такие вещи!

– Кому бы нас судить – только не представителю нации, чья похотливость и жестокость стали притчами во языцех!

– Похотливые и жестокие люди есть везде, – Северино был не лишен логики и понятия о справедливости. – А вот что скажите, мадам: правду ли утверждают, что одна из «девушек», коих Вы так защищаете, перетравила кучу порядочных мужчин?

– Все погибшие были её клиентами, то есть уже людьми не порядочными, – парировала его визави. –Знаю об этом. Ортанс – так её звали, она франкошвейцарка – была продана в бордель человеком, которого любила. Ей удалось вырваться – но её родители отвернулись от неё, сочтя опозоренной. Некоторое время она работала продавщицей – но хозяин магазина стал к ней приставать, а жена хозяина на неё же и возложила вину. Она уехала в Цюрих, где её никто не знал – но встретила одного из бывших клиентов, который дал волю не только рукам, но и языку. Пройдя все ступени отчаяния, девушка поступила в заведение и стала истреблять мужиков, которых ненавидела.

Поняв, что говорит слишком громко, остановилась, постаралась успокоиться и снова понизила голос:

– Что меня особенно возмущает, что её, жертву, считали «опозоренной», а бесчестный любовник, хозяин магазина и клиент – они вроде как «порядочные».

Временно исчерпав возмущение, Виктуар остановилась. Её собеседник пожал плечами:

– Общество предъявляет разные требования к мужчинам и к женщинами.

– Да, Вы совершенно правы – это Ваше общество несправедливо и лицемерно.

– Если Вы собираетесь противопоставлять себя обществу – мне Вас искренне жаль, мадам. Трудно Вам будет.

– Спасибо, что сказали. А то без Вас, сеньор, я бы об этом не догадалась.

Резко повернувшись, Виктуар пошла на второй этаж. Она не видела, что собеседник смотрел ей вслед каким-то странным взглядом, в котором мелькало нечто вроде симпатии.

Глава 6

Работник принёс охапку дров и оставил возле камина; дождь продолжал идти. Виктуар читала «Поля и Виргинию»; роман, о котором она слышала самые неодобрительные отзывы, показался ей милым и вовсе не глупым. Она не отрывалась от этого занятия до самого ужина.

Немногочисленные постояльцы сидели в гостиной, откровенно скучая и ожидая, пока хозяйка призовёт их в столовую; испанцы играли в шахматы, но чрезвычайно вяло. Ожидание и скука были прерваны скрипом, шорохом и словами:

– Мадам Селин, привёз Вам клиентов!

Клиентов оказалось трое: высокая, красивая женщина лет 25, в траурном, но явно дорогом наряде, с мехами на плечах, внесла мальчика лет 4; за ними вошёл представительный мужчина лет на 10 старше дамы, в клетчатом пледе и с чемоданом; замыкал шествие возница, нагруженный саквояжами, тюками и баулами. Из кухни выскочил работник, усердно кланяясь и выхватывая из рук новоприбывших вещи; гости огладывались – дама поживее, мужчина помедленнее. Их появление вызвало неожиданную реакцию старшего испанца: он дернулся в кресле с удивительной для человека его комплекции резвостью и резко спросил что-то по-испански.

– No, – ответил младший, сжимаясь и втягивая голову в плечи.

В этот момент новый клиент увидел обоих Моратинов и в глазах его мелькнуло удивление; он слегка поклонился. Младший встал со стула и тоже поклонился; старший остался сидеть и был явно зол. Виктуар с невольным интересом наблюдала эти непонятные явления.