Виражи (СИ)

- Это, когда ты был свободен, вы были полезны друг другу. А теперь поступай, как знаешь, но свое мнение об этом человеке я высказала.

- Ладно, давай не будем больше об Омаре. У нас так мало времени, чтобы побыть вдвоем.

Азиз приподнял Наталью и слился с ней в долгом, чувственном поцелуе. А потом они растворились друг в друге без остатка.

Прошло месяца два беззаботной жизни. Об Омаре не вспоминали. Да и Маша не стремилась поддерживать приятельские отношения с Натальей. Всех устраивало такое положение вещей.

Один раз у остановки, с которой Наталья уезжала домой, остановился автомобиль. Дверь открылась перед ней. Омар любезным кивком головы приглашал Наталью сесть в машину.

- Садись быстрее, довезу до дома! – непринужденно предложил он.

На лице Натальи было написано сомнение, но приближающийся к остановке троллейбус настойчивым клаксоном требовал освободить место для парковки. Наталья захлопнула переднюю дверцу автомобиля, открыла заднюю и спешно запрыгнула в салон.

- Долго же ты думаешь! Что, испугалась сесть рядом?

- Чего мне бояться? – с вызовом ответила Омару Наташа. – Я не привыкла ездить на переднем пассажирском сидении.

- Ладно, не сердись, хотя гнев тебе к лицу, - осклабился Омар, хищно поглядывая на Наталью в зеркало. – Домой?

- А куда же еще? – резко ответила Наталья.

- А я хотел пригласить тебя куда-нибудь. Посидели бы в ресторане, ближе познакомились.

- Мне это ни к чему. Достаточно того, что ты близко знаком с Азизом. И вообще не понятно твое предложение. Азиз твой друг? Так к чему эти нелепые попытки?

- А, может, ты мне нравишься? Может, я в тебя влюбился с первого взгляда, как увидел?

- Знаешь, оставь свои признания при себе. Останови машину, я выйду.

- Что ты так реагируешь?

- А как я должна относиться к тому, что ты говоришь?

- Не любишь меня, да?- задал вопрос Омар.

- При чем тут «любовь» или «нелюбовь»? Просто, есть люди, которые располагают к себе, а от других веет неискренностью.

- Боишься, значит?

- Я ничего и никого не боюсь! Останови машину. Я не собираюсь вести разговор в прежнем русле.

- Странно, обычно женщины ко мне неравнодушны! Ты же видишь во мне врага. Может, сумеем подружиться?

- Спасибо, нет. У тебя есть Мария, вот с ней и дружи.

- А, значит, ты все-таки меня боишься?

- Вздор.

- Ты мне нравишься. Я хочу, чтобы ты стала моей?

- Останови машину. Я выхожу.

- Рано или поздно ты все равно придешь ко мне.

- Не будь таким самоуверенным, Омар. Это тебя погубит.

- Ладно. Говорить уже не о чем.

Автомобиль затормозил у обочины. Наталья открыла дверцу и вышла. Ощущение было такое, как будто она вынырнула из липкого болота. Щеки раскраснелись от негодования. В руках чувствовалась неприятная дрожь. Всеми легкими Наташа глубоко втянула воздух, чтобы обуздать неприятное волнение. Тело било от неприязни к этому невыносимому человеку. Больше всего ее возмущала наглость Омара. Наталья понимала, что есть такая порода людей, которая хотела подчинять своим желаниям других. Но она была возмущена наглостью и самоуверенностью этого человека, которого Азиз называл своим другом. Наталья понимала, что Азиза надо оградить от влияния этого человека. А еще надо было, как можно тактичней, поговорить с любимым о том, что произошло сегодня.

Наталья забрала сынишку из детского сада, и они пешком пошли по осенним аллеям, так как теплый день располагал к приятной прогулке. Ногами они подбрасывали сухую листву, которая шелестела под подошвами ботинок. Богдана такая игра увлекла, ребенку нравилось, что в ней участвовала любимая мама. Подняв с земли большой кленовый лист, они обнаружили на обратной стороне красочную божью коровку, которая деловито побежала по поверхности листа, перебирая лапками. В одну секунду выпустила черные крылышки, сорвалась с края и полетела «на небко». Богдан долго еще махал ей вслед своей рукой. Улыбка озаряла счастливое лицо ребенка.

В воздухе ощущался терпкий, горьковатый аромат осени. Деревья стояли во всей своей красоте: от золотистых нарядов до багряных, от бледно-зеленых до тускло-коричневых. Алые кисти рябин, тяжелые и сочные, вносили яркие штрихи в буйство красок.

Листья срывало дуновением ветерка и они, медленно кружа, ложились на землю красочным ковром. В природе чувствовалось умиротворение. Небо, прозрачно голубое, было высоким и бездонным. В свете заходящего солнца виднелись серебристые паутинки, которые носились в воздухе тонкими нитями, садились на лицо, щекотали кожу.