Виражи (СИ)

- Сейчас, подожди.

Из бутылки она налила минеральную воду без газа и подала стакан Наталье. Та в три глотка осушила его.

- Еще.

- Может, тебе много нельзя? – с сомнением в голосе произнесла соседка по комнате. – Подожди, врач придет, потом дам еще напиться.

- Хорошо, спасибо, - прошептала Наталья.

Она прислушивалась к себе. Руки, ноги целые, только низ живота неприятно тянул. Голова гудела, но это поправимо. Надо полагать, что от перенесенного стресса и не такое может случиться.

Вошел врач, мужчина приятной наружности.

- Ну, как чувствуем себя?

- Вроде, нормально.

Врач присел на стул. Взял запястье, выслушал пульс. Потом сказал.

- Мы вам сделали операцию.

- Какую?

Испуг стоял в глазах Натальи.

- У вас случился выкидыш. Вы потеряли ребенка. Вернее, у вас было два плода. К сожалению, сохранить беременность нам не удалось. Но, вы – молодая. Все у Вас будет хорошо.

- Я потеряла детей? – с трудом понимая, о чем идет речь, прошептала Наташа.

- Да. Вы поступили к нам вовремя. Мы Вас почистили. Теперь пойдете на поправку. Денек, два полежите у нас и мы Вас отпустим. Не переживайте. Такое случается.

- Случается, - с горечью повторила эхом Наталья. – А как мой сын? Мои родители?

- Они в курсе. Мы их оповестили. Все будет хорошо. Отдыхайте. Пейте витамины. Мы понаблюдаем за Вами и скоро выпишем. Не отчаивайтесь. Вы – молодая и здоровая женщина. Поправляйтесь.

Врач вышел, а Наталья тихо завыла, оплакивая своих двух голубков, которые никогда не произнесут слово «Мама».

Прошло пять лет. Боль не отступала. Поговорка «Время лечит» не всегда срабатывала, особенно, когда разбито сердце, а вера в чистую любовь, в которой нет места предательству, иссякла.

Но, надо было жить. Воспитывать сына. Быть ему опорой и примером во всем. Спасибо родителям и лучшей подруге Кире, которая всегда поддерживала, помогала переживать боль и просто была вторым Натальиным «Я».

Расставание с Азизом было мучительным, резким, на грани болезни и здравия. Конечно, после той жуткой истории с похищением со стороны миграционных служб не было никакого снисхождения к иностранным гражданам, и не важно, кто был виноват или остался жертвой. Депортировали на родину в Алжир обоих, и Азиза, и Омара. Но больнее всего для Наташи было не это. Наталья бы ждала любимого, жила с верой в сердце, если бы знала наверняка, что Азиз вернется к ней, станет ее мужем, ее второй половинкой, но страшная правда, брошенная ей в лицо Омаром, убила все: Наталья не могла понять, как Азиз позволил себе обмануть ее, ту, которую любил беспамятства, как позволил не сказать всей правды. У мусульман не возбраняется иметь до четырех жен, если мужчина мог достойно обеспечивать их и своих отпрысков. Но Наталья не желала делить своего любимого мужчину ни с кем. Она должна была быть единственной, так как понимала, что никакой «тройственный союз» не имеет права на существование с точки зрения христианской религии и общечеловеческих светских норм. А оставаться любовницей при живой жене было ниже ее человеческого достоинства. Наталья не могла позволить отобрать супруга у законной жены и лишить сына отца.

Депрессия от потери Азиза и двоих неродившихся малышей заглатывала полностью. Но, надо было жить ради своей семьи, ради близких людей, ради сына, ради себя, в конце концов. Она пыталась выкарабкиваться из своего душевного страдания.

При расставании с Азизом Наталья взяла с него слово, что он не будет искать с ней встреч, заклинала именем Аллаха больше никогда не писать ей, потому что сердечные раны кровоточили так, что казалось сама жизнь по капле уходит из нее. Азиз плакал. Умолял простить. Клялся, что любит только ее, и пронесет свою любовь через года, а умирая, будет шептать ее имя. Это, наверное, и утешало больную душу Натальи. Но, все было кончено. Жестоко. Безвозвратно. Страшно.

Наталья запрещала себе думать об этом человеке, который подарил ей столько счастья, и причинил такие глубокие страдания. Эта страница жизни была перевернута. Надо было возрождать себя к жизни из пепла, в очередной раз, как птица Феникс.

А еще в ней, в Наталье, нуждалась любимая подруга Кира, которая тоже оказалась в затруднительном положении.

Как-то раз Кира позвонила Наталье и попросила о срочной встрече с подругой. Наталье пришлось уйти раньше с работы на пару часов, чтобы скорее увидеть подругу, и если потребуется ее помощь, то помочь советом либо действием. Кира для Натальи оставалась больше, чем подругой: сестрой по духу, а не по крови. Поэтому, когда требовалось выплакаться в жилетку одной, другая подставляла свое плечо.

Шеф всегда лояльно относился к Наталье, а после жуткой истории с похищением, казалось, они втроем – шеф, коммерческий директор и она – стали друг другу роднее, поэтому всегда очень тепло, по-родственному относились друг к другу. Не расспрашивая ни о чем, начальник отпустил Наталью.

Она понеслась в небольшое кафе-ракушку за ЦУМом, в котором была назначена встреча с Кирой. Через полчаса Наташа была внутри, за столом. Она заказала кофе и с тревогой стала поглядывать на дверь, в надежде скорее увидеть родное лицо.