Виражи (СИ)

Надо было брать себя в руки и звонить брату. А еще набраться сил на то, чтобы открыть неприятные подозрения по поводу человека, который неоднократно вытаскивал меня из дерьма и не позволил спиться до смерти, когда я узнал об аборте и предательстве Ирины. Чувство, что я сейчас этим звонком предам Рида, не пропадало, но так было нужно сделать по разуму, заглушив совесть как можно сильнее.

Утром, когда мне сообщили о пробуждении пострадавшего, без раздумий отправился в клинку, необходимо замять это дело, и попросить Вадима нам самим провести суд над виноватым нашей стаей. А еще я знал, что Диана найдет своего друга, и непременно прорвется к нему в палату. Об этом медики были предупреждены, и им было велено не препятствовать. Вот только как я себя не готовил, все равно вид прижавшейся девушки к этому крупному мужчине вызвал жгучую ревность в крови. Она, словно ядовитая змея, заползла в душу, и начала кусать-кусать-кусать. Какого демона я ощущаю это? Мы не в отношениях, не пара, но при этом именно сейчас понял, что не хочу видеть ее рядом с другими, хочу, чтобы она была только моей, во всех смыслах.

Это откровение шарахнуло по голове настолько неожиданно, что ноги чуть не подкосились. Сейчас я вспомнил, как описывал свои ощущения Кирилл, когда понял, что Аня – его истинная пара. Но чисто физически это нереально, моя вторая сущность так и не проснулась, чтобы выбирать пару! Я видел неловкость Дианы, словно она не хотела, чтобы я видел ее в этот момент, только я увидел, и сейчас внутри бурлило желание забросить ее на плечо и утащить домой, где я бы с особой тщательностью показывал ей, что лучше меня никого нет. С чувством и расстановкой.

Было видно, как Вадим реагирует на Диану, в нем теплилась светлая и безответная любовь. Этот веселый взгляд с налетом тоскливости пронял даже меня, вот только то, что мое, я не отдам, а Диана моя, в этом я теперь уверен.

Забрать ее из больницы не удалось, но пока и нет смысла, сначала нужно решить проблему с Ридом, Вадим все равно пока не сможет сделать с ней то, от чего бы я разнес половину города.

Тренировочный зал был заполнен оборотнями практически до отказа, но при этом оставалась площадка между Кириллом и сопротивляющимся Ридом, которого держали двое рослых мужчин в частичной трансформации. Рыжий оборотень сыпал проклятия на их головы и пытался не то, чтобы освободить руки, но хотя бы укусить.

-Он вообще чужак, этот город предлежит нашей стае, а он даже не волк! – Это что-то нереальное, такая ярость читалась на его лице, словно он действующий инквизитор, поймавший ведьму, и его же соратники не дают ее прикончить.

Голос Кирилла был холоден, словно ветра севера, этими словами Рид копнул себе яму гораздо глубже, чем он мог себе представить. Новых стычек альфы опасаются, и насколько бы сильно вожаки не любили друг друга, устраивать новые девяностые не хочет никто.

-Кто тебе дал право думать, что этот оборотень нежеланный гость на Моей территории? – Власть альфы неоспорима, на нее даже тень бросать нельзя, иначе можно навести гнев не только на себя, но и на всю свою семью. Исключение составляет только вызов, а на это у Рида духу не хватит. – Или ты собрался вызвать меня на поединок? – Рыжий сильно побледнел, от чего его волосы на этом контрасте стали казаться языками пламени, а черты лица заострились, словно молодой мужчина разом потерял в весе.

-Простите меня, такого больше не повториться. – Глухо произнес Ридерик. Все это время в зале была тишина, словно тут не толпа эмоциональных мужчин, а выпускники пансионата.

-Очень хотелось бы на это надеяться. А пока ты с месяц побудешь под надзором Владимира. – Тут уже и мне стало слегка не по себе. Этот старый оборотень владел клиникой и специализировался на душевных расстройствах, о его способности копаться в мозгах, выворачивая те наизнанку, ходят целые легенды. Поговаривают, что его мать – ведьма, которая скрыла свой специфический запах от оборотня и понесла, желая получить лояльно настроенного двуипостатного к ее народу. И это не лишено логики. Три года назад к Владимиру уже дали на попечение эмоционально нестабильного, тот вроде пришел в себя, взял под контроль эмоции и чувства, но спустя полгода после терапии покончил жизнь самоубийством.

-Спасибо. – Выдохнул Рид. Кирилл кивнул и встал, что означает конец собрания, а двое конвоиров, все так же не отпуская Рида, поволокли того к машине, дабы отвести в клинику.

Было муторно, хотелось опрокинуть несколько стаканчиков сильного алкоголя и крепко уснуть, представив, что все это дурной сон. Когда друг начал вести себя странно? К собственному стыду, я не помнил, полностью заботившись лишь о своих проблемах, а тот и не жаловался никогда, что его что-то беспокоит. Дермовый из меня друг выходит.

Диана