Виргиния

Когда в комнату вошел слуга, чтобы развести в камине огонь, Ланс по ошибке чуть его не убил. Затем, снова погрузившись в сон, он увидел большой каменный дом в. Шоккоэзе, богатые плантации вокруг, жену за прялкой у огня, с веретеном в длинных ловких пальцах, и ребенка в колыбели. Открывается дверь, и на пороге появляется Пео с двумя дикими индейками в руках…

Когда он проснулся, солнце стояло уже высоко. Слуга принес новости о Истер. Прошлой ночью она отплыла вверх по Джеймс-Ривер. Куда? Ланс знал.

Четыре часа спустя он въезжал на широкий двор пастора Брума. Девушка выбежала ему навстречу и утонула в его объятиях.

— Я знала, что ты быстро меня найдешь, — сказала она. — Ведь мы решили пожениться именно здесь, если ты конечно помнишь.

В ответ он просто поцеловал ее.

— Отсюда недалеко до границы, Ланс, — продолжала Истер. — И я хотела заманить тебя подальше от людей губернатора. Никто не знает, что я здесь. Значит, никто не знает, что и ты здесь. Понимаешь?

— Но, дорогая, я же в списках отряда Бэкона, и мне даровано полное прощение. Мы проведем медовый месяц в Замке Клейборн…

На следующий день их навестил сэр Мэтью, заехавший к Бруму по дороге из лагеря Чичерли. Он рассказал много новостей и отправился в Замок, готовить его к приезду молодых.

Колонии скоро предстояло избавиться от Беркли. Он собирался в Лондон, держать ответ перед королем Карлом.

— Он уже не вернется, — предсказала Истер. — Вместо него некоторое время будет Чичерли. Он миролюбив, и Бэкон ему ничего плохого не сделал.

— Чичерли! — фыркнул Ланс.

Истер закрыла ему рот ладонью.

— Хватит, Ланс. Ты больше не бунтовщик.

— Боюсь, что я останусь им навсегда, дорогая, — ответил он.

Эпилог

Свадьба была веселой и людной. Гости выпили три бочонка мадеры и съели полдюжины окороков.

Затем Ланс и Истер отплыли на шлюпе Клейборнов, за штурвалом которого стоял старый негр-слуга по имени Като. Ветер дул в сторону Замка Клейборн.

— Вот мы и женаты! — сказал Ланс, прижимая девушку к груди. На нем был великолепный камзол голубого бархата.

— А плащ из шкурок выдры тебе больше к лицу, — поддразнила она.

— Ты еще не забыла своего голого лесного кавалера? — в тон ей ответил Ланс.

— Ты останешься им навсегда, — рассмеялась Истер. — Тебе никогда не быть настоящим англичанином, Ланселот Клейборн.

— А ты? Разве ты англичанка?

— Нет, Ланс. Мы оба — виргинцы. Американцы.