Виргинцы. Книга 2

Мария, некогда твоя Мария, слегка всплакнула при виде нас, и тетушка Ламберт, как ты понимаешь, не замешкалась с изъявлением сочувствия, а я тем временем расточал все, какие только приходили мне на ум, комплименты почтенной старушке. Когда разговор между тетушкой Ламберт и новобрачной начал иссякать, я принял в нем участие, и мы совместными усилиями постарались, сделать это унылое посещение более приятным. Мы говорили о тебе, о Вулфе, о войне. Теперь ты уже, вероятно, сражаешься с французами, и я молю бога, чтобы он даровал победу моему бесценному брату и вывел его целым и невредимым из схватки! Будь уверен, мы с тревогой следуем за тобой: мы видим тебя у Кейп-Бретон. Мы рассматриваем план Квебека и карту реки Святого Лаврентия. Могу ли я забыть, какая радость отразилась на твоем лице, когда ты увидел, что я вернулся целым и невредимым с тогдашнего пустякового поединка с французиком. Я верю, что и мой Гарри вернется с поля битвы целехонек. Я ни секунды в этом не сомневаюсь, заранее радуюсь твоему успеху и заразил здесь всех моей бодростью. Мы говорим о войне так, как если бы исход ее был предрешен и капитан Уорингтон уже получил новый чин. Молю небо, чтобы скорее настал тот день, когда все эти надежды сбудутся.

Не странно ли, что тебе, такому горячему малому (ты сам знаешь, какой ты вспыльчивый), удавалось до сих пор избегать ссор, а я, миролюбивый по натуре, никому не желающий зла, вечно ввязываюсь в драки по чьей-нибудь злой воле! Что ты скажешь, узнав, что твой негодный брат снова попал в переделку, и как ты думаешь, с кем? Ни более пи менее, как с твоим старым недругом, нашим родичем мистером Уиллом,

Диву даюсь, что восстановило его против меня или кто мог его натравить! Спенсер (который был моим секундантом, — дело, как видишь, зашло далеко, но не путайся, все уже позади, и никто не получил ни царапины), так вот, Спенсер уверен, что кто-то науськал Уилла на меня, но кто же, спрашивается, кто? Он вел себя крайне загадочно и совершенно непозволительно. В последнее время мы довольно часто встречались с ним в доме добрейшего Ван ден Босха, чью прелестную внучку наша драгоценная маменька прочила в жены нам обоим. Ах, дорогая маменька, могли ли вы предположить, что эта крошка станет causa belli {Поводом к войне (лат.).}, что из-за нее будут обнажены шпаги и две молодые жизни подвергнутся смертельной опасности? Но так случилось. То ли желая показать свою храбрость, то ли по какой-то причине сомневаясь в моей, но только всякий раз, когда мы с Уиллом встречались в их доме, — а он вечно торчит там, — наш кузен вел себя со мной столь грубо, что мне стоило немалого труда и выдержки сохранять спокойствие. Не раз и не два он в присутствии всей семьи старался вызвать меня на спор и, как мне казалось, из чистой неприязни и злобы. Возможно, он приволакивается за мисс Лидией и за кораблями, неграми и сорока тысячами фунтов ее дедушки? Сдается мне, что так. Старик вечно бахвалится своими деньгами и обожает внучку, а так как эта малютка и в самом деле прелестна, то у нас тут куча народа готова обожать ее. Неужели Уилл так низок, что мог вообразить, будто я променяю мою Тео на миллион гиней и орду чернокожих с этой юной Венерой в придачу? Неужели подобная гнусность может зародиться в уме человека? Эдак он способен обвинить меня в том, что я стянул у Ван ден Босха с обеденного стола серебряные ложки и бокалы и вообще промышляю грабежом на большой дороге… Словом, по той или иной причине ему угодно было проникнуться ко мне ревностью, и возможно, что я, отвечая на его наглые выходки несколько язвительным тоном (хотя, разумеется, абсолютно в рамках приличия, поскольку это происходило в обществе), раз-другой задел его за живое. А наша малютка Лидия тоже невольно подливала масла в огонь — особенно вчера, когда разговор зашел о твоей милости.

"Ах! — неосторожно сказала эта невинная крошка, когда мы сидели за десертом. — Ваше счастье, мистер Эсмонд, что капитана Гарри нет здесь".

"Это почему же, мисс?" — спрашивает тот с добавлением одного из своих излюбленных словесных украшений. Не иначе, как он обидел в детстве ту самую фею, по воле которой у скверной девочки при каждом слове выскакивала изо рта лягушка или жаба; ну, а у Уилла что ни слово, то изо рта вылетает брань. (Я, между прочим, знаю одну особу, из нежных уст которой сыплются только чистые перлы и бриллианты.) "Это еще почему?" — повторяет мистер Уилл и тут же разражается залпом проклятий.

"Ой, срам какой! — говорит мисс Лидия, прикладывая прелестные пальчики к самым прелестным розовым ушкам на свете. — Ой, какой срам, сэр! Какие гадкие вы употребляете слова. Ваше счастье, что капитана здесь нет, иначе он поссорился бы с вами. А у мистера Джорджа нрав тихий, миролюбивый, и он не станет ссориться. Есть ли у вас вести от капитана, мистер Джордж?"

"Есть, с Кейп-Бретон, — отвечаю я. — Он чувствует себя превосходно, благодарю вас, но я хотел бы сказать…" Тут я, не договорив, умолкаю на полуслове, так как задыхаюсь от гнева и не могу больше сдерживаться.