Виргинцы. Книга 2

— В этом не было ничего дурного, — торопливо продолжала она, — но было бы дурно скрыть это от вас.

— Великий боже! — застонал папенька, отталкивая руку дочери, и такая скорбь исказила его лицо, что Этти бросилась к сестре, которая, казалось, вот-вот лишится чувств, и, прижав ее к груди, воскликнула:

— Тео не виновата, сэр, она ничего не знала! Все это я подстроила, одна я!

Тут Тео принимается осыпать поцелуями свою драгоценную сестричку, обвив, ее шею руками.

— Что вы делаете, женщины! Вы играете моей честью! — гремит разгневанный папенька.

Миссис Ламберт разражается рыданиями.

— Мартин, Мартин! — восклицает она.

— Не упрекайте ее, папенька! — молит Этти и едва не падает, отшатнувшись к стене, ибо Тео теряет сознание у нее на груди.

Утром следующего дня я уничтожал свой завтрак, не жалуясь на отсутствие аппетита, и тут дверь отворилась, и мой верный Гамбо провозгласил:

— Генерал Ламберт.

Одного взгляда на лицо генерала было для меня достаточно. Я поняла ему уже стало известно все, что произошло вчера.

— Ваши сообщники не соизволили ни в чем признаться, — сказал генерал, как только мой слуга покинул нас. — Они держат вашу сторону, вопреки воле отца. Тайные свидания, как видно, им по нраву. Но Тео сама призналась мне, что видела вас.

— Сообщники, сэр! — сказал я (не без умысла, пожалуй, стараясь уклоняться от главной темы разговора). — Вы же знаете, как ваши дети почитают и любят своего отца. Если в этом случае они объединились против вас, быть может, это объясняется тем, что справедливость не на вашей стороне. Такой человек, как вы, не может, провозгласить sic volo, sic jubeo {Так я хочу, так велю (лат.).} законом своей семьи.

— Послушай, Джордж, — говорит генерал, — хоть нам о тобой и пришлось расстаться, видит бог, я никак не хочу, чтобы мы разлюбили друг друга. Однако ты же дал мне слово, что не будешь искать встреч с нею.

— Я и не искал, сэр, — сказал я и, кажется, покраснел, ибо, сказав правду, почувствовал, что был неправдив,

— Ах, ты имеешь в виду, что ее доставили к тебе в коляске? — в чрезвычайном возбуждении воскликнул генерал. — Пытаешься, значит, спрятаться за юбкой мисс Эстер? Не наилучший способ защиты для джентльмена!

— Нет, я не стану прятаться за спиной этого бедного ребенка, — отвечал я. — Просто я пытался уклониться от прямого ответа, но притворство не в моих правилах. Да, формально я не нарушил своего обещания, но, по сути, действовал вопреки ему. А с этой минуты беру его обратно.

— Как? Ты берешь обратно данное мне обещание? — восклицает мистер Ламберт.

— Да, я беру обратно обещание, данное необдуманно и поспешно в минуту глубокого душевного смятения. Человек не может быть вечно связан словом, исторгнутым у него в подобных обстоятельствах. Более того, пытаться навеки связать кого-либо таким словом — не гуманно и нечестно, мистер Ламберт.

— Теперь вы уже задеваете мою честь, сэр! — весь вспыхнув, восклицает генерал.

— Не будем бросаться такими словами, — запальчиво отвечаю я. — Когда произнесено это слово, уже не может быть речи о взаимном уважении, любви, разнице в возрасте, и, доведись вы мне родным отцом, — а я люблю вас, как отца, дядюшка Ламберт, — упрек в бесчестии я бы не снес даже от вас! Что бесчестного я совершил? Я увиделся с девушкой, которую считаю своей невестой перед богом и перед людьми, и увижусь с нею снова, если она этого захочет. Если она придет ко мне, мой дом станет ее домом вместе с половиной моего скромного достатка. Нет, это вы лишены права, однажды одарив меня, взять свой дар обратно. Из-за того, что моя мать несправедливо вас оскорбила, вы теперь хотите выместить свою обиду на этом нежном, невинном создании — на вашей дочери? Вы говорите, что любите ее, а сами, не можете немножко поступиться своей гордостью ради ее блага. Пусть лучше она зачахнет от горя, лишь бы старая женщина в далекой Виргинии не имела повода сказать, что мистер Ламберт помогал заманить в сети жениха для одной из своих дочерей. И во имя того, что вы называете вашей честью, а я называю себялюбием, мы должны расстаться, разбить себе сердце, постараться забыть друг друга, разлюбить, соединить свою судьбу с кем-то другим? Да может ли другой мужчина стать для моей любимой тем, чем был я? Боже сохрани! И разве может другая женщина заменить мне ее? Даже если вы обручите ее завтра с принцем Уэльским, все равно это будет вероломством и изменой. Как можем мы отречься от клятв, которые дали друг другу перед богом, и как можете вы заставить нас от них отречься? Вы можете разлучить нас, и она умрет, как умерла дочь Иевфая. Или вы поклялись перед богом лучше умертвить дочь, чем отдать ее мне? Убейте ее, если вы связаны такой клятвой, я же, клянусь, рад, что вы пришли сюда, ибо это дает мне возможность заявить: я беру обратно необдуманно данное мною слово, и если мисс Тео захочет меня видеть и позовет, я приду к ней.