Вирикониум

Он ощупал маску кончиками пальцев. Теперь ясно… Голова форели, которой кто-то приделал толстые мягкие губы и забавный гребень. Эшлим завертелся и захлопал себя по голове, сам не свой от отвращения, безуспешно пытаясь стянуть этот жуткий резиновый мешок. Запах становился невыносимым. Зачем он только согласился? Одсли Кинг надо оставить в покое. В Высоком Городе его выставят на посмешище. Он бросился на женщин, которые с какой-то глухой, дикой озабоченностью колотили и пинали Буффо, и попытался отбить у них астронома.

— Откусил куска, да глотка узка? — глумились они. — Давайте-ка снимем с них эти нахлобучки и посмотрим, что это за звери!

Однако первый раунд они выиграли и поэтому не предпринимали никаких попыток осуществить эту угрозу. Одна из женщин подошла к Одсли Кинг и занялась ею, в то время как остальные стояли, подбоченясь и вызывающе фыркая, или раздраженно поправляли волосы растопыренными пальцами.

Так продолжалось до появления Великого Каира, которому надоело ждать с тележкой на улице. Карлик взбежал по лестнице и подошел к женщинам быстрым шагом человека, который способен мгновенно навести порядок в любой ситуации. Его одежда из бурой кожи напоминала военную форму, на поясе висело весьма занятное оружие — нож длиной около фута, с круглой лакированной ручкой, как у шила, и клинком не толще вязальной спицы. На запястье на ремешке покачивалась резиновая дубинка. На ногах красовались высокие шнурованные ботинки с окованными носами. Он прекрасно догадывался, какое впечатление это может произвести. Стиснув за спиной руки и выпятив грудь, он обвел женщин пристальным взглядом.

— Что происходит? — осведомился он. — У вас какие-то сложности с этими людьми?

— Нет, — пробормотал Эшлим. — Все в порядке.

Женщины поддержали его реплику ехидным смехом. Они разглядывали карлика смело и весьма откровенно.

Тем временем Эммет Буффо беспомощно сидел в углу и тяжело пыхтел, а одна из женщин, склонившись над ним, пыталась стянуть с него маску.

— Прекратить, — скомандовал Великий Каир и слегка шлепнул ее дубинкой по пухлому заду. Женщина залилась краской.

— Ах ты, маленький засранец, — произнесла она с легким удивлением, взъерошила ему волосы, поморщилась от запаха «Бальзама Альтаэн»… и сделала молниеносное движение локтем. Глядя, как коротышка корчится на полу, закрывая ладонью глаз, женщина добавила:

— В следующий раз будешь сначала думать, а потом делать. Договорились, дорогой?

— Мерзкая сука! — завопил карлик. Он вскочил с ловкостью акробата, которой от него никто не ожидал — когда неподвижность мгновенно сменяется движением — и сорвал с пояса свой странный клинок. Прежде чем кто-либо успел остановить его, он схватил женщину за волосы, толкнул, заставив упасть на колени, и с силой воткнул кинжал в ее открытый рот — раз и другой.

Несчастная лишь на миг выпучила глаза.

— Вот так, — произнес карлик.

Эшлим упал и сорвал с головы маску. Он слышал, как вокруг в ужасе голосят женщины. Эммет Буффо сидел на прежнем месте и шептал:

— Официальная полиция… Официальная полиция…

Карлик танцевал, раздавая удары женщинам, до которых мог дотянуться, пока не вогнал клинок в дверной косяк дюйма на три. Лезвие сломалось, тогда он взмахнул дубинкой на кожаной петле…

— Хватит! — закричал Эшлим. — Зачем вам это нужно?

Рыдая от ужаса и отвращения, он бросился вниз по лестнице, и выбежал на улицу, где с тяжелых животов туч уже падали первые капли дождя, обрызгивая пыльные каштаны и превращая смесь известкового крошева с опавшими листьями в подобие замазки. Буффо выполз следом, смущенный и окровавленный. Его тряпки наполовину размотались, жуткая маска съехала набок. Видя, что их никто не преследует, они привалились к тележке.

— Вот проклятые бабы, — выдохнул астроном. — Они способны сорвать любой план.

Эшлим безмолвно уставился на него, потом зашагал прочь.

Хлынул дождь.

— Как насчет тележки? — окликнул его Буффо. — Эй, Эшлим!

Крики и вопли, которые продолжали доноситься из дома, очень скоро привлекли внимание карантинной полиции. Буффо заметил полицейских издалека. Сперва он удивленно таращился на них, потом схватил тележку и покатил ее по рю Серполе, пока одно из колес не отлетело. Тележка свернула на обочину и завалилась набок. Буффо в ужасе оглянулся, словно заблудился, и размашистым галопом устремился в проход между двумя строениями, где стремительно сгущалась темнота, взывая:

— Эшлим! Эшлим!

Двое полицейских одновременно вошли в дом. Вскоре там стало тихо.

Толстая Мэм Эттейла, гадалка, как раз направлялась в сторону рынка. Платье из желтого хлопка промокло насквозь и облепило ее мощную грудь и толстые ляжки, глаза спокойно взирали на окружающий мир, в объятьях она сжимала содержимое целой зеленной лавки. Она вошла в парадную. Вскоре оттуда снова донеслись вопли: гадалка обнаружила на лестнице Одсли Кинг. Захлопали двери, потом в мастерской Одсли Кинг загорелся свет. Послышался топот ног, люди бегали по лестницам с этажа на этаж. Эшлим, который прятался от Буффо в сырой подворотне, дождался, пока все стихло, и пошел домой, промокший до нитки.