Виринея, ты вернулась?

– Раз, два, три, – скомандовал он. Они с Леной поднесли пламя к бумаге, и та занялась сразу. Серега бросил спичку в гущу тетрадных листов, и лишь Василиса продолжала держать спичку, не замечая, что та уже обжигает пальцы. Руслан с силой схватил ее за руку и, нажав куда-то в области пульса, заставил выронить обгоревшую деревяшку. От пламени занялась бумага, лежавшая возле двери, и огонь немедленно перекинулся на саму дверь. Лицо Василисы скривилось, предстояла еще одна истерика. Руслан потянул одноклассницу за руку и скомандовал:

– Бежим!

– Нет! – воскликнула Лена. – А вдруг огонь погаснет?

– Не погаснет, – заверил Серега. – Я так сарай у бабки сжег прошлым летом.

Из подсобки донесся стук.

– Выпустите! Я пошутила. – Голос Оли дрожал, и впервые в жизни в нем послышались эмоции – паника, страх и одновременно надежда, что происходящее не может быть правдой.

– Гори в аду, ведьма! – проорала Лена.

– Давайте выпустим. – Василиса рванула к двери, но Руслан вцепился в нее мертвой хваткой.

– Валим отсюда! Сейчас пожарные приедут, ее спасут, а нам голову оторвут! – Серега бросился к лестнице.

– Я останусь, – уперлась Лена. Она зачарованно смотрела на огонь, словно сама была ведьмой, готовившейся принять смерть.

Руслан бросил взгляд на Серегу, тот кивнул. Подлетел к Лене и потянул изо всех сил к лестнице.

– Помогите! – Голос Оли рвался к ним сквозь разгорающееся пламя.

– Здесь никого нет, – продолжала злорадствовать Лена. Казалось, девушка впала в мистический транс и не понимала, что происходит. Она походила на дикаря, готовящегося исполнить ритуальную пляску на тлеющих костях соперника.

Руслану и Сереге пришлось приложить силу, чтобы дотащить упирающихся Василису и Лену до лестницы. Подталкиваемые в спину, те скатились кубарем на один пролет. А дальше уговаривать девчонок не пришлось – словно переключатель щелкнул в сознании, и они в ужасе решили бежать, чтобы как можно быстрее оказаться подальше от воплей горящей заживо одноклассницы.

За несколько секунд преодолев лестничные марши и холл, они уткнулись носом в закрытую школьную дверь.

– Нет! – заорал Сергей и принялся бить ногой в дверь.

Руслан единственный сохранял относительное спокойствие и способность мыслить. Натянув куртку на голову, отошел на середину холла и, разбежавшись, влетел в огромное окно рядом со входной дверью. Стекло разбилось, Руслан не удержался на ногах и упал во двор на россыпь осколков, не замечая, как те ранят лицо и руки. Остальные выпрыгнули вслед за ним в образовавшийся проем. Проливной дождь оглушал, но все четверо не заметили перемены погоды. За несколько секунд промокнув до нитки, Лена, Василиса и Сергей, сбившись вместе, словно стадо диких животных, кинулись бежать в одном направлении – со двора школы, не обращая ни малейшего внимания на машину, повернувшую в школьный двор. Упавшего Руслана они тоже не заметили. Тот в последний момент успел откатиться за школьное крыльцо, надеясь, что приехавшая в автомобиле женщина его не увидит.

Но она увидела. Оставив дверь открытой, Вера выскочила из машины, держа в руках плед, разворачивая на ходу, и бросила в первую же огромную лужу. Сама прыгнула сверху, топча ногами так, чтобы промокла каждая нитка. Затем, схватив грязную мокрую ткань, бросилась к школьной двери. Буран бежал за хозяйкой. Собака первой услышала вопль Оли и кинулась вовнутрь школы сквозь ощерившийся осколками оконный проем. Вера потянула дверь на себя и, обнаружив, что та закрыта, последовала за Бураном, игнорируя пацана, прятавшегося за крыльцом. Она знала, кто это и что он сделал, но сейчас было не до него.

Буран бросился к лестнице и понесся на четвертый этаж, Вера бежала за ним, перепрыгивая через три ступени и вопя, как сумасшедшая:

– Оля! Оля! Я сейчас.

Дверь подсобки занялась. Жадные густо-желтые и красно-оранжевые языки пламени прожирали в ней дыры. Вера остановилась на секунду. Накинула на себя плед, тщательно закрыв тело и волосы, оставив лишь крошечное пространство для глаз. Буран разрывался, пытался прорваться сквозь огонь, но тот обжигал, и пес отскакивал, поджимая хвост и обиженно воя.

Глубоко вдохнув, Вера бросилась в огонь. Хлипкая дверь, уже порядком разрушенная стихией, подалась сразу же и, падая, едва не задела Олю, скрючившуюся на полу в углу подсобки. Вера закашлялась, кинулась к дочери, подхватила невесомое бесчувственное тело, рывком поставила на ноги и, прижав к себе, укутала в плед. Без лишних размышлений одним прыжком преодолела пылающее пространство и вывалилась в коридор, крепко держа бесценный груз.

Она чувствовала, что дочь дышит. Олю надо было привести в чувство, иначе она не дотащит ее до машины.

Осторожно положила дочь на пол и тихонько потрясла.

– Оля, Оленька.

Та не реагировала. Вера положила два пальца на сонную артерию и наклонилась к лицу дочери – пульс нитевидный, слабое дыхание. Буран скулил рядом и так и норовил облизать лицо хозяйки. Вера затрясла дочь чуть сильнее:

– Оля, пожалуйста, милая, надо ехать, прошу тебя.

Ничего.