Вирсавия

ПАВЕЛ. Ой, слушайте, забыл совсем. Мне надо отойти ненадолго.

КАРИНА. Куда ты?

ПАВЕЛ. Есть дело… Вернусь… Скоро…

Павел выходит.

Картина пятая

1993 год. Дом Эдуарда Викторовича.

Эдуард Викторович, Карина, Юрий, Павел.

Павел сидит в гостиной на диване. Входит Рунец.

ПАВЕЛ. (Встаёт.) Здравствуйте, Эдуард Викторович!

РУНЕЦ. И тебе, Павлик, не хворать.

ПАВЕЛ. Как Анна Осиповна себя чувствует?

РУНЕЦ. Лучше, спасибо! Прооперировали её. Динамика, как говорят, положительная. Ты за этим пришёл? Мог бы позвонить.

ПАВЕЛ. Я что-то Карину потерял. Несколько дней ни по телефону её не поймать, ни встретить не могу. У неё всё хорошо?

РУНЕЦ. Всё хорошо, Павлик, ни у кого не бывает. Хорошесть – она же от критериев зависит.

ПАВЕЛ. Вашу жену спасли, а вы будто и не рады, Эдуард Викторович. Какие у вас лично критерии?

РУНЕЦ. Рад я, Паша, рад. И радовался бы ещё больше, если бы знал, кто оплатил Анину операцию.

ПАВЕЛ. Я думал, вам удалось-таки продать картины.

РУНЕЦ. Да нет, картины не пришлось продавать. Слава Богу! Нервируют меня такие загадки. И Каринка малахольная который день ходит.

Входят Карина и Юрий.

РУНЕЦ. Вот, сейчас она тебе сама расскажет, с чем у неё хорошо, со щами или с жемчугом.

ПАВЕЛ. Привет!

ЮРИЙ. Здорово, старичок!

РУНЕЦ. Это вы сейчас кого имели в виду, молодой человек?

ЮРИЙ. Ой, извините, Эдуард Викторович! Разрешите представиться: Юрий. Знакомство с вами большая честь для меня.

РУНЕЦ. Даже и не знаю, приятно мне или нет. Вы с какого кладбища будете?

ЮРИЙ. Ну что вы, Эдуард Викторович! С кладбищами повременим пока.

РУНЕЦ. Так вы не очередной оформитель могилок?

ЮРИЙ. Нет, но имею некоторое отношение к искусству. И по большей части к изобразительному.

РУНЕЦ. По подъездам малюешь?

ЮРИЙ. Между прочим, граффити сейчас растёт в цене, вам ли не знать Эдуард Викторович.

РУНЕЦ. Начинается… Так и знал! Растёт в цене! Через сто лет до рубля за квадратный метр дотянет.

ЮРИЙ. Нет-нет, Эдуард Викторович, я всё же надеялся вас не разочаровать. У меня аукционный дом, «Запольский и партнёры», наверняка слышали.

РУНЕЦ. Слышал… Кое-что. Да вы проходите, присаживайтесь. А банкир Лука Запольский не родственник, нет?

ЮРИЙ. Батюшка мой родный.

РУНЕЦ. (Павлу.) Паш, пойди, скажи на кухне, чтоб чайку нам принесли.

КАРИНА. Папа, я выхожу за Юрия замуж.

ПАВЕЛ. Значит, сделала выбор.

РУНЕЦ. Что ж, Кариночка, тебе виднее, конечно. Но хорошо ли ты знаешь Юрия Лукича? Смотри, с человеком жить, а не с положением.

ЮРИЙ. Да и в положении проще жить с человеком.

РУНЕЦ. О чём это ты?

ЮРИЙ. Шучу, шучу.

ПАВЕЛ. Кариш, ты хорошо подумала?

КАРИНА. Не знаю, о чём речь. Мы с Юрой любим друг друга и хотим всегда быть вместе. Жизнь – она задачки быстро решает. И карты тасует масть в масть и фигуры по своим клеткам расставляет.

ЮРИЙ. И чем лучше фигура, тем быстрее…

ПАВЕЛ. Юра, можно тебя на пару слов?

ЮРИЙ. Старик…

КАРИНА. Перестаньте. Все слова в прошлом. В них много красоты, но мало толку. Дела полезней и красноречивей, не в пример словам. В словах намерения, в делах – свершения.

ПАВЕЛ. Тогда… Совет вам да любовь!

Павел выходит.

Картина шестая

2010 год, Дом Эдуарда Викторовича. Гостиная.

Павел, Пётр.

ПЁТР. У вас, Павел Сергеевич, сегодня бенефис ни дать ни взять.

ПАВЕЛ. О чём ты говоришь, Петя? Какой ещё бенефис?

ПЁТР. Такие страсти кипят. И вы в центре. Всё знаете. Все ниточки к вам тянутся.

ПАВЕЛ. А что толку? Мало знать, надо мочь.

ПЁТР. Вы чего больше боитесь, судов или Дергобузова с Бовой. Юрию Лукичу я, например, совсем не завидую.

ПАВЕЛ. Я тоже больше ему не завидую. И ничего не боюсь. А вот Карина пострадает очень сильно. И финансово, и морально. В её бизнесе репутация – это всё.

ПЁТР. Зато, наконец, вы с Кариной Эдуардовной сможете быть вместе.

ПАВЕЛ. Всё-то ты знаешь… Близко же тебя Эдуард Викторович подпустил.

ПЁТР. Знал, что не укушу. Не то что некоторые…

ПАВЕЛ. Это что ещё за намёки?

ПЁТР. Вы поселитесь с любимой женщиной где-нибудь в сказочной глуши, на маленьком озере. Романтика! Дергобузов отхватит на халяву дом, Мудива получит богатства Филина…

ПАВЕЛ. Петь, ты никак завидуешь.

ПЁТР. Не завидую, но по справедливости, мне от этого пирога хоть маленький кусочек, но полагается.

ПАВЕЛ. И ты туда же? Лучше быть грязным, но сытым?

ПЁТР. Павел Сергеевич, ведь это вы приходили к Эдуарду Викторовичу. И умер он после разговора с вами.

ПАВЕЛ. Ах, вон чего… Что же ты хочешь?

ПЁТР. Решим ещё, обсудим. Смотря, что вы решите с Муди… С Любой с этой.

ПАВЕЛ. Ну Петька, ты мудёр.

ПЁТР. Вы человек богатый, а мне особо много не надо.

ПАВЕЛ. Такие крысята, как ты, Петя, вечно строят умные морды в лакеях. Потому что знают что, но не знают когда и с кем.

ПЁТР. А такие, как вы, Павел Сергеевич, вечно думают, что у них каменная мошонка. Всё-то они знают, всё-то они могут, всех-то они учат.

ПАВЕЛ. Тут ты меня с кем-то путаешь.