Вирсавия

И когда младенец умирает, умирает он на руках Ахиноамы, Вирсавия спит, она только и делает, что ест и спит, хочет поскорее набраться сил, а Давид встает с земли, и надевает великолепный плащ, и требует, чтобы подали ему, и Мемфивосфею, и Амнону, и Авессалому, сыновьям его, обильную трапезу. Принеся жертвы и помолившись в доме Господнем, он велит также, чтобы на восьмой день после рождения мертвому младенцу сделали обрезание, чтобы нарекли ему имя благословенного, и отвезли в Вифлеем, и похоронили у отцов его. Глаза ему закрывать не надобно, ведь он их не открывал.

_____

У царя Давида был теперь новый музыкант, который играл для него на кинноре, — Шевания, тот юноша, что трубил трубами и однажды ночью стерег Вирсавию, и играл он на Шафановом кинноре. И царь очень любил его.

Вирсавия, Мемфивосфей и Шевания. Вот так оно было.

Более года уже противостоял город Равва осаде израильтян, шесть раз осажденные аммонитяне отбрасывали от стен Иоава и войско, а один раз отбились от одинокого Урии.

Но теперь вода в колодезях иссякла, загадочные болезни поразили скот, пропала у животных сила в ногах, быть может, осаждающие пустили в город больных крыс, нередко случались пожары, а женщины перестали рожать детей.

Царь Давид велел послать войску ковчег Господень, он стоял на холме перед западными воротами, и оттуда мог Господь заглянуть в Равву.

Тогда Иоав приказал напасть на городскую стену с северной стороны, первыми шли лучники и пращники, а за ними воины с таранами и лестницами, и они ворвались в город, всего семьдесят человек пришлось им убить, всего семьдесят человек случилось им убить, и овладели они хранилищами с водою и единственным источником, который еще давал воду.

И послал Иоав к дарю Давиду сказать, что должно ему немедленно прибыть, если он сам желает взять Равву, на самом-то деле аммонитяне уже были побеждены.

Однако же царь шесть лет не бывал в сражении и оттого медлил, порой донимала его странная боль в левом бедре, мышцы его рук были уже не так крепки, как прежде, чрево начало покрываться жирком, золотые перстни на правой руке, которая держит меч, вросли в пальцы, даже опустивши руку в холодную воду, не мог он снять свои перстни.

И он отослал гонцов назад к Иоаву: да, я прибуду, соберу народ и прибуду, но придется тебе еще немного подождать, я должен приготовиться к сражению, спешить не стоит.

И Иоав перенес воинский стан в город, внутрь стен Раввы, время от времени он позволял воинам напасть на какой-нибудь дом, чтобы взять пленников и добычу; войско начинало выказывать нетерпение, и он разрешил опустошить аммонитские винные погреба, но продолжал ждать.

Всю жизнь Иоав только и делал, что воевал, а было ему теперь пятьдесят лет, он довел до конца все войны, начатые или задуманные царем, он искусно владел всяким оружием — мечом и копьем, пращою и луком, палицей и боевым молотом, — в ближнем бою на мечах он слыл непобедимым, в особенности же он славился неотразимо стремительным резким ударом наискось снизу.

Но самым устрашающим его оружием был все-таки голос: сколь ни велико было войско, все до одного всегда слышали каждое произнесенное им слово; крикнет на лестнице царского дома — слышно даже на гумне Орны; однажды он убил осла — позвал его по имени прямо в ухо, и у осла лопнул череп, а пел Иоав так, что совершенно заглушал звуки труб. Был он сыном сестры Давида, Саруи, ростом выше царя и крепче, наплечники его были для всякого другого непосильной тяжестью, лицо у него было смуглое, волоса длинные, черные, в сражении он носил их заплетенными в косицу.

И народ Раввы послал старейшин к Иоаву на переговоры, но Иоав воспротивился, не стал говорить с ними.

А женщины пришли в стан войска по собственной воле, они нуждались в пище для своих детей, и умоляли сохранить жизнь их мужьям, и привели с собою невинных своих дочерей. Но Иоав был непреклонен.

Когда же понял Иоав, что жители Раввы могут умереть от жажды и голода, он послал в город повозки с хлебом и мясом и велел поставить их на площади, он приказал воинам пригнать овечьи стада из долины у Иавока, ведь город без жителей, город, полный мертвецов, взять невозможно. Ради царя должно ему сохранить народ живым.

В сумерках, когда стихал ветер, воздух был насыщен тленом, и гнилью, и смертью.

И мужи Раввы пришли к Иоаву со своим оружием, сложили копья, и луки, и мечи на повозки, запряженные тощими волами, и принесли ему. Но Иоав не принял от них оружие, не позволил им покориться, ведь без оружия они уже будут побежденными, и тогда царь Давид не сможет их победить.

Но мужи Раввы бросили свои повозки, и пришлось Иоаву вместе с воинами идти в город и распределять оружие меж аммонитян — в каждом доме он оставлял по копью, мечу, праще и луку.