ВИРТ. Стэс. Начало

Вскоре начался обряд, священник начал громко декларировать молитвы, его тягучий, мелодичный, монотонный голос слегка вводил в транс, я даже несколько раз дёрнул головой, чтобы сбросить наваждение. Потом священник подошёл к родителям ребёнка, взял его из пелёнок и полностью опустил в купель, прям с головой. Затем, через мгновение выдернул его из воды. До этого молчавший младенец разразился громким и звонким плачем, что эхом отражался от свода и мгновенно заполнил собой всё помещение зала. Родители поспешили взять младенца на руки, а священник, декламируя молитву, перекрестил его рукой, по диагонали, начиная с верхнего правого положения и вниз влево, а потом, с верхнего левого вправо и в низ, и прикоснулся кончиками пальцев, сложенных щепотью, к головке малыша. В этот миг ребёнка окутало золотистое сияние, через мгновение пропавшее, а сам младенец прекратил плакать и живыми любопытными глазами стал рассматривать окружающее. Родители, счастливо улыбаясь, крепко прижали дитя к себе.

Теперь, видимо, настал мой черед. Повернувшись в мою сторону, священник начал декламировать свой речитатив. Дойдя до апофеоза своей речи, он опустил руку в купель и резким движением окропил меня брызгами из неё, затем перекрестил и так же кончиками пальцев прикоснулся к моему лбу. В этот миг золотой свет окатил меня с головы до ног, и я почувствовал, как сознание медленно выпало из реальности. Время остановилось. Любой шум пропал. Я ощущал себя, как бы парящим над залой. Ощущение лёгкости и возможности полёта радостным чувством захватило меня. Меня неожиданно потянуло вверх, выше и выше, я пролетел прямо через свод потолка и поднялся ещё выше. С всё набирающей скоростью я летел вверх, вот я уже пронзил облака и поднимаюсь к манящей темноте космоса и к бисеру звёзд, разбросанных на нём. Достигнув определённой точки, я застыл над планетой, и, обернувшись, посмотрел на неё. Видны были большие участки суши, со всех сторон омываемые водой, видны горные пики, в наивысших точках скованные шапками льда, видны были колоссальные массивы леса, простирающиеся на огромные территории. Я захотел очутиться к ним поближе и прикоснуться к кронам деревьев. В это мгновение я растворился во всём, что окружало меня, я стал единым целым со всем миром, я чувствовал ветер, что колышет кроны деревьев, чувствовал, как сорвавшийся в горах камень катится, собирая с собой своих сотоварищей и превращаясь в несущуюся вниз лавину. Я чувствовал множество рек, что своими водами бежали по земле, и был каждой каплей в них. Меня посетило ощущение, что я знаю всё и обо всём – что было, что будет, что происходит…

Наваждение пропало так же резко, как и началось. Я опять стал самим собой. Стою посредине церкви и смотрю на священника, а он только начал опускать руку, что лишь мгновение назад касалась моего лба. Появились звуки. А внутри поселилось тёплое, доброе и приятное ощущение, как яркий комочек, согревающий своим теплом меня изнутри и говорящий, что я теперь всегда буду с тобой, и ты всегда найдёшь кусочек радости во мне, живущим рядом с твоим сердцем.

«Стэс! – услышал я голос Фела в своей голове, – что это сейчас было? Меня чуть не выкинуло из тебя, Стэс! Мне страшно, такое ощущение, я только что мог погибнуть, но этот кто-то не стал меня трогать, хотя легко мог развеять. Что сейчас произошло?»

«Фел, успокойся, я сам ничего не понимаю»

«Меня пугает до жути, а вдруг тебя посчитают одержимым злым духом и меня насильственно подвергнут сеансу экзорцизма? – в эмоциях Фела явно чувствовалась паника, – ты хоть представляешь, чего я лишился, доверившись, открывшись тебе и растворившись в твоей ауре? Если сейчас меня отделить от тебя, я просто умру!»

«Без паники, во-первых, я постараюсь не допустить, чтобы на тебя покушались, и буду защищать тебя всеми силами, во-вторых, да и в-последних, мне кажется, тот, кто стоит за всей церковью – сам Проотец, только что лично одобрил твоё присутствие, а это уже тот аргумент, с каким не поспорит ни один служитель церкви»

«Хорошо бы если бы так», – Фел явно стал успокаиваться и приступ паники проходил, – «но ты больше не проходи этот обряд!»

«Хорошо, Фел», – засмеялся я, – «обряд делают единственный раз в жизни, больше его проводить не надо»

Успокоив таким образом своего фамильяра, я обратил внимание, что все уже разошлись и только мой сопровождающий нетерпеливо стоял в стороне, ожидая, когда же соизволю отойти от последствий обряда. Заметив, что я очнулся, он довольно благожелательно произнёс:

– Первый раз вижу обряд крещения на таком взрослом человеке, обычно это делают ещё в младенчестве, похоже здорово тебя проняло.

– Это да, до мурашек, – подтвердил я, и добавил весьма искренне, – такого мне в жизни ещё не доводилось испытывать.

– Ты только встал на истинный путь, всё ещё впереди, – многозначительно продекламировал он.

– Пойдём уже, куда там дальше, – поторопил я его, мне тут от послушника нотаций не хватало.