Virtual, или В раю никого не ждут

– Благодарю вас! – тихо выговорила горничная по-немецки, неумело разыгрывая смущение. – У вас что-то случилось?

Немецкий язык на мгновение меня смутил. Я свободно говорю по-английски, неплохо владею французским и испанским. Довольными мною оставались и итальянки. С немками же я имел гораздо меньше опыта. Они несколько утомляют своей половой ненасытностью. Внешне холодные и расчетливые, они заранее знают, сколько секса им надо, и никогда не упустят своего. Хотя порой все же бывают не в состоянии унять свои страсти. Когда немка входит в раж, ее несет как паровоз без тормозов. Этого как раз я и побаивался. Выдержат ли мои синяки…

Однако выбирать не приходилось.

Она вошла в номер минут через пять после меня, одарив многозначительной улыбкой, и, повернувшись спиной, незамедлительно принялась тщательно стирать с мебели пыль, которую даже с увеличительным стеклом вряд ли можно было здесь отыскать. Тем временем я внимательно изучал ее сильные ноги, едва прикрытые накрахмаленной формой, которая в нижней части тела напоминала колокол.

Скинув туфли, чтобы стать чуточку ниже, я осторожно подошел сзади и тесно прижался к ней своей бесценной частью тела. «Гретхен» – так я мысленно назвал ее, – даже не обернулась, продолжая свою борьбу за чистоту в моем номере. Но тело не обманешь, я отчетливо почувствовал, как оно сначала стало твердым, а затем резко расслабилось. Этого момента я и ждал. Крепко облапив ее бедра, я повел руками вниз, туда, где кончалась юбка. Ее тело послушно выгнулось в нужном направлении, и я легко приступил к действию. Вошел так, что все тело сладко заныло то ли от боли, то ли от удовольствия. При этом я весьма цинично нащупал в ее кармане ключ-вездеход, который персонал иногда называет не иначе как «король».

Потом мы занялись любовью на диване, но уже в лежачем положении, и она меня не разочаровала. Как и все немки, она привыкла повелевать, и мне досталась роль восторженного юноши, познающего секреты искушенной и переполненной похотью женщины. Это избавило от лишних слов на немецком языке. Я даже залюбовался, когда она, как дикарка, оседлала меня, словно недавно прирученного коня без седла, и, подстегивая коленями, понеслась по необозримому полю прорвавшихся чувств. Да уж, она выжала из этого занятия все, что могла, до последней капли.

Примерно через полчаса «Гретхен», видимо, все же вспомнила, что тележка с гостиничным скарбом все еще сиротливо стоит у моих дверей, и наконец угомонилась. Весело смеясь, она убежала в ванную, а я, в свою очередь, кинулся к сканнеру, сжимая в ладони заветный электронный ключ. Снять его параметры было делом нескольких секунд.

Вернувшись из ванной, «Гретхен», нагло глядя мне в глаза, стала одеваться. Свои трусики она небрежно сунула в кармашек фартука, где уже лежал возвращенный на место ключ. Обретя пристойный вид, она как ни в чем не бывало мило улыбнулась и, еще раз проверив юбку, открыла дверь номера.

– Моя смена послезавтра, – деловито сообщила она низким грудным голосом, явно давая понять, что готова повторить данное мероприятие. Это были единственные слова, которые я услышал от «Гретхен».

Я переписал данные «вездехода» на ключ от своего номера, а затем, воспользовавшись им, установил «прослушку» в номере, отведенном для Даконто. Устанавливать ее в номерах Невмана и Каплунского не имело смысла. Даконто представлялся мне не тем фруктом, чтобы слоняться по чужим номерам.

…Даконто появился в отеле этим же утром, энергично выпрыгнув из специально посланного за ним лимузина. Если верить досье, он, наверное, был компьютерным богом. Как Гейтс, только внешне много приятнее. Во всяком случае, так это явствовало из его обширного досье. Ученый-философ, технарь, миссионер! Мне всегда казалось, что таких людей невозможно купить. Однако не исключено, что здесь был иной случай.

Если он всерьез решил штамповать свои ноутбуки – это уже бизнес, даже если в основе его лежит миссионерство. Что ж, посмотрим, ждать осталось недолго. Как Игорю Михайловичу Свиридову, законопослушному гражданину, сотруднику скромного конструкторского бюро, имеющему кое-какое отношение к науке, мне, конечно, хотелось, чтобы Даконто оставался на высоте. Но как Интеграл, а также как корыстолюбивый представитель казахской компьютерной элиты Ильяс Рунце, я был заинтересован в обратном. Принципиальность Даконто в общении с Невманом и Каплунским могла легко сорвать мои далеко идущие планы.

Однако ученый повел себя так, что разом смутил и Свиридова, и Рунце. Прежде всего, что в холле конференц-зала, едва заметив Каплунского, он радостно замахал ему рукой.

– Анатолий, рад тебя видеть! – закричал он, чуть ли не через весь зал. Вот это, понимаю, симпатия!

– Здравствуйте, Майкл! – столь же эмоционально воскликнул Каплунский, сразу как-то приободрившись. – Как же я мог обойти вниманием столь представительное мероприятие!

– Перестань! Когда на подобных мероприятиях решались серьезные вопросы? Наверное, просто решили прогуляться в Швейцарию. Хотя сам я не нахожу в ней ничего примечательного.