Виртуализированный мир капитализма

Мы видим, что виртуализированный капитал понимается как фиктивный финансовый капитал, функционирующий на базе современных технологий (что специально подчеркивают авторы). Он рассматривается как особая современная историческая форма функционирования финансового капитала, отличающая его от “обычного” финансового капитала, как результат развития последнего. Тот же подход авторы развивают и в книге “Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 2. Теория. Глобальная гегемония капитала и ее пределы («Капитал» re-loaded)” [13]. В этом отношении А.В. Бузгалин и А.И. Колганов представляют собой определенное течение в рассмотрении виртуального капитала современными экономистами. Такое узкое и неверное представление о виртуальном капитале, с одной стороны, с уклоном в финансы, с другой – в “технологическую” сторону, на наш взгляд, связано как с невладением категорией идеального (непониманием идеальности денег), так и с отсутствием какого-либо понятия социальной виртуализации, вместо которого используются растиражированные маркетологами бытовые представления. Ряд современных экономистов вообще просто отождествляют виртуальный капитал с финансовым без каких-либо оговорок. В современной специализированной литературе не так уж редко можно встретить, когда пишут “виртуальный”, а в скобках уточняют – “финансовый” капитал. Виртуализация современной экономики в основном выделяется и осмысливается в форме финансов. Что же касается сферы производства, здесь виртуализация рассматривается чаще всего в прямом “компьютерном” или чуть шире – “коммуникационном” смысле и в основном связана с созданным маркетологами бытовым представлением о виртуальной реальности и ее непосредственным производством.

Однако, вернемся к нашему исследованию.

2. На стадии империализма производство товаров не просто дополняется нетоварным производством, но и начинает зависеть от непосредственного производства человека как потребителя товаров. Развивается непосредственное формирование потребностей, поскольку товары должны продаваться. Далее система производства и продажи отдельных товаров превращается в систему производства образа жизни. Таким образом, индивиды и их поведение вписываются в стандарты потребления. Развиваются целые отрасли по формированию потребностей, то есть по непосредственному производству человека, но только в целях самовозрастания стоимости. “Чистый” капитализм – это вещное производство, где живые люди – побочный продукт производства вещей. А тут уже напрямую производят человека, пусть даже и под вещи. Можно выделить основные этапы становления этой некапиталистической капиталистичности (производственной виртуализации): 1) реклама вещей, 2) переход к формированию образа жизни, 3) производство форм коллективности, через которые этот образ жизни становился культурным стандартом. Происходит трансформация системы производства и продажи отдельных товаров в систему производства образа жизни, где индивид в потреблении уже даже не выступает субъектом. «Семья Джонсов» становится идеалом и торговой маркой. Этот симулякр вписывает в стандарт потребления поведение индивида. Таким образом, не индивид движется и потребляет, а его движет, потребляет культурное поле потребления. Происходит отрыв производства человека от производства вещей, который в свою очередь начинает играть роль момента, определяющего производство вещей. В гуманитарных науках эти реальные тенденции давали основания для появления идей сначала «общества потребления», а потом «общества переживания» и о переходе от одного к другому. Эта тенденция наиболее чувствительна и воплощается в жизнь в странах, которые в мировой системе являются главными потребителями.