Виртуальная любовь

Отобрав крутую локацию, прошу Аву переместить мотоциклы туда. Вернувшись на поляну, все еще не вижу Мару. Уже немного нервничаю, мало ли что могло случиться. Начинаю ее искать, обходя поляну вдоль и поперек, пока не натыкаюсь на спину девушки и свисающие по ней рыжие локоны. Она стоит с каким-то уебком, мерзко улыбающимся ей. Хочется разнести его. Какого хера он вообще от нее хочет? Недолго думая, я широкими шагами приближаюсь к парочке, начиная слышать разговор: «Нет, я жду своего парня». Что? Злость мгновенно испаряется. Улыбка на моем лице достигает небывалой ширины, отчего, уверен, выгляжу, как умалишенный, но в этот момент меня это абсолютно не волнует. Потом слышу как этот ублюдок начинает ей доказывать, что слишком рано для отношений, и понимаю, что пора вмешаться. Лимит его разговора с моей девочкой исчерпан.

— А что, если это любовь с первого взгляда? — стараюсь вложить всю злость и недовольство в тон сказанной фразы. Мара тут же поворачивается и смотрит на меня своими глубокими океанами голубых глаз, в которых я тону за секунду. Утопаю в нежности, в предвкушении, в ощущении правильности ситуации и близости человека рядом. Еще никогда в моей жизни я не ощущал такой химии с кем-то.

Эта девушка из виртуальной реальности окончательно завладела моим разумом.

А когда я услышу от нее, что она скучала, в сопровождении с откровенными и сексуальными прикосновениями, вообще еле держусь. Волна непреодолимого желания, зародившаяся в районе позвоночника, начинает плавно растекаться по груди, бедрам и устремляется в пах. Член в штанах вырывается сквозь штаны, принося ощутимый дискомфорт. Я намеренно сильно прижимаю ее к себе, только усложняя себе жизнь, но это стоит любых мучений. Ощущение гладкости ее тела и предвкушения будущего слияния наших тел дает мне силы и одновременно сдерживает от порыва наброситься на ее губы, сорвать одежду и трахать до тех пор, пока тела не покроются потом, и она без сил вырубится спать. Одна фраза, вырвавшаяся у стоящего рядом дегенерата развеивает мои представления о прекрасном теле Мары подо мной, вводя в граничащее состояние — злости и бешенства. Этот ублюдок смеет настолько неуважительно выражаться о моей хрупкой девушке? Да, девушке, которую только что представлял под собой, будучи грубо оттраханной. Но не в этом суть. Не ему. Не этому чертовому уебку так себя вести. Я резко затыкаю его и тут же вижу его сверкающие пятки. Быстро смылся, понятливый. Мы еще немного флиртуем с Марой, а потом отправляемся покорять двух монстров. Флирт Мары меня успокоил, и я снова в прекрасном настроении и желании сделать эту девушку счастливой.

Марго

— Черт возьми, Арс! Это что за красавцы?! — кричу я, подбегая к двум невероятной красоты мотоциклам. Они такие злые, но в то же время завораживающие, что просто не терпится их опробовать. Одно лишь мешает — я совершенно точно не умею ими управлять.

— Я сам в восторге от многообразия возможностей, предлагаемых нам создателями приложения, — восхищается парень.

— «Создатели», — томно повторяю озвученное им слово, — а ведь и вправду, они создали мир, идентичный реальному, но подстроенному под каждого. Почему в реальности нельзя также? Чтобы у всех была возможность покататься на этих красавцах, путешествовать по миру, позволять себе различные блага. Как подумаю о том, что в некоторых странах большая половина населения голодают, а в некоторых идет война, где убивают не только взрослых, но и детей… Кто-то купается в богатстве и безграничных возможностях и власти, а кто-то не знает чем прокормить голодных детей. Здесь все совсем по-другому: нет никаких обременений, тебе предоставляются максимально широкие возможности, насколько это вообще реализуемо в виртуальной среде.

— Ты говоришь так, будто когда-то чувствовала на себе ощущение нужды.

— Я никогда не имела семьи, так что некому было думать о том, голодна ли я. Живя в детском доме, я усердна училась, чтобы получить возможность учиться в лицее, — начинаю рассказывать. На его вопросительный взгляд, продолжаю, — спонсоры детского дома ежегодно отбирали десять детей, которым давали гранты и отвозили в лицей, стоимость годового обучения которого могла кормить наш детский дом целый год.

— Почему ты говоришь об этом так болезненно? — спрашивает Арс, садясь прямо на траву возле ожидающих нас байков и потянув меня за собой.

— Ах, ты даже не представляешь насколько дети могут быть жестоки, — откидываясь спиной на траву, продолжаю. — Видя мое стремление и навыки, они всячески издевались надо мной: портили еду, запирали в комнате, чтобы я не попадала на важные тестирования, кинули меня в воду, хотя знали, что я не умею плавать, поджигали мне волосы, угрожая, что если я пройду — они меня убьют, — голос предательски дрожит на последней слове.

Я вижу как кулак Арса вонзается в землю, а скулы сжимаются так, что слышно скрежет зубов.

— Почему ты никому не рассказывала?

— Я рассказывала. И не раз. Но в детском доме совершенно несправедливая иерархия. И после каждой жалобы мне делали только хуже.