Виртуальная любовь (СИ)

Почти допев свою часть, чувствую теплое прикосновение к своей талии. Арс одним рывком подтягивает меня к себе, а после подносит микрофон к губам и начинает зачитывать речитатив, поглаживая рукой мою талию. Я завороженно смотрю в его лицо, мечтая прикоснуться к его губам, так четко произносимым каждое слово песни. Последнее слово Арс выкрикивает, подпрыгивая вместе со мной. Мы безумны, совершенно обезбашены, но главное — счастливы. Проносясь по сцене, мы разъединяемся, подхватывая бутылочки воды и разливая их повсюду: на себя, на подпевающую толпу, на пол рядом, чтобы потом сесть и до брызгов бить по образовавшимся лужам. Не помню, когда в последний раз я так радовалась. Наверное, никогда. Вспотевшие, до ниточки мокрые, мы стоим по разные стороны сцены, тяжело вздыхая и смотря друг на друга. Когда песня заканчивается, и зал взрывается аплодисментами, мы будто намагниченные разными полюсами, бросаемся друг к другу, переходя с быстрого шага на бег. По пути я скидываю с себя пиджак, отбрасывая на сцену. Подбегаю к Арсу, сделавшему то же самое и смотрящему на меня невероятно голодными и возбужденными глазами, обхватываю его за шею, в то время как он подхватывает меня за талию и начинает неистово кружить вокруг своей оси, припадая к моим губам. Мы как два голодных зверя, нашедших друг в друге добычу. Мы выпиваем друг друга, не оставляя ни капли. Кружась и целуясь, мы теряемся в шуме аплодисментов, музыке и поддерживающих нас криков. Здесь только мы: счастливые, мокрые и возбужденные.

Глава 28

Арсен

Видеть Мару на сцене — словно упиваться крепким алкоголем, медленно проникающим в организм и воспламеняющим все, к чему дотронется. Так и с ней— ее энергетика настолько огненная, что сжигает все, находящееся в пределах досягаемости. Я не ошибся, когда впервые услышал ее голос. Она — богиня, пред которой хочется преклоняться. Господь запрещает нам выбирать себе кумиров, но ради нее я готов согрешить. Каждое слово, каждое движение тела в такт музыке — завораживают, она будто создана для сцены, ведь все переживания вмиг исчезают в тот момент, когда она видит отклик в глазах зрителей. Они питают ее, а она их. Эта невероятная коллаборация, итогом которой является чистый экстаз. Когда я подключаюсь к ней, неосознанно тоже вливаюсь в эту атмосферу. Вспоминая все свои предыдущие концерты, я понимаю, что они и на половину не были такими эмоциональными, как этот. Все меняется, когда к этому прикасается она. И я тоже изменился. После предательства друзей и лицемерных алчных девушек, я думал, что больше не смогу ни с кем сблизиться. Что просто не захочу этого. И видит Бог, я делал все для этого. Сидя в четырех стенах вряд ли можно встретить кого-то достойного. Но, видимо, у судьбы были на меня другие планы. И я всем сердцем ей за это благодарен, потому что то, что происходит между нами с Марой — магия. И я ни за что ее не упущу. На последних аккордах зал максимально взвинчен. Мара крепко вцепилась в мои плечи, забросив ноги на мой пояс. Именно в этот идеальный момент решаю ей признаться. Именно здесь и именно сейчас. Взяв микрофон в руку и смотря прямо в аквамариновые глаза девушки, произношу: «Когда я выбрал одиночество, я сознательно поделил себя пополам и выбросил вторую половину вместе с прошлым, давящим на мое сердце. Теперь ты — это все, что мне нужно, что в чувствовать себя целым».

Зал на минуту замер. Я вижу слезы, стекающие с ее глаз и улыбку, озаряющую ее лицо в тот момент, когда она открывает рот и произносит: «Если я знаю, что такое любовь, то только благодаря тебе». Я крепко сжимаю ее, снова впиваясь в сладкие вкусные губы. Зал взрывается аплодисментами, криками и поздравлениями. Я резко подхватываю Мару на руки, заставив ее взвизгнуть, и, помахав на прощание публике, уношу ее в наше место у озера. Там находится домик, куда мы с Марой часто приходили, чтобы просто полежать и посмотреть умиротворяющий вид спокойного озера.

Медленно кладу девушку на кровать и нависаю над ней, не переставая целовать губы, шею, плечи. Ее тело — горячее и податливое — неистово извивается подо мной, а руки блуждают под моей рубашкой, ощупывая торс. Член бешено впивается ей между ног, умирая от жажды слиться с ней.

— Моя девочка, — шепчу в перерывах между поцелуями, — только моя, слышишь? Ты только моя, — расстегиваю молнию на платье и стягиваю вниз, оставляя ее лишь в нижнем белье.

— Скажи это еще раз, я…, — заикается она, — я не могу, не верю, это… это разве правда?

— Конечно правда, глупышка, разве может быть по-другому?

— Может, — резко вскрикивает Мара, отталкивая мою руку.

— Я не знаю ни одного парня, который сделал бы то, что сделал только что ты на той сцене, — грустно произносит Мара, отстраняясь от меня.