Виртуальная любовь в 6 «Б»

– Здесь я. – И чтобы Лидка не моталась к нему с нудными упреками, быстро попросил: – Степа! Расскажи еще анекдот. Можешь?

– Могу. Слушайте и улавливайте момент смеха: анекдот из жизни. Суд над олигархом. Иностранный журналист спрашивает милиционера: «Почему вы не подпускаете журналистов к зданию суда?» – «Кого хотим, того и подпускаем. А кого не хотим – не подпускаем. У нас свобода слова».

Виртуал рассмеялся громко и заразительно. Все легко поняли эту историю, сегодняшняя политика и детям не кажется слишком сложной. Тем более – в анекдотах.

– Степа, еще расскажешь?

– Лучше песню спою:

Проститься. За потерей потеря,
И года полетели.
За дождями метели,
Перелетные птицы.
Проститься.

Во многих плеерах есть диски с этой песней. Но слушать Степу другое дело. И Василиса прекрасная говорит:

– Ты, Степа, классный пес. Мне тоже обещали родители разрешить держать щенка.

Леха посмотрел на Агату, ему показалось, что она загрустила: ей никогда не разрешит мама держать дома щенка или котенка – у мамы аллергическая реакция на шерсть и мех. Леха обнял Агату за плечи, боднул ее в щеку. Нежность Лехи не всегда похожа на нежность, но Агата все поняла:

– Зато у нас общий Барс. Он у меня гостит, когда мамы нет дома.

– По Барсу я даже скучаю, хотя кошек ненавижу, – сообщил Степа, – всей душой.

Харя увел Степу, и все потихоньку разошлись. Только Лидка бродила по бульвару, искала Виртуала. Но он успел раствориться в воздухе. Виртуал – парень быстрый, не тормозит.

В классе литераторша Курица читает стихи, она увлеклась и не замечает, что шестой «Б» ее не слушает. Агата включила «Уматурман» и в ее наушниках звучит песня, которую любит пес Степа:

Проститься. За потерей потеря...

Лидка рисует в тетрадке для диктантов сердце, потом пронзает его длинной стрелой и рядом буква «В» – понятно, чье имя помнит бедная Лидка Князева.

Барбосов перебирает отвертки и шепчет:

– Сюда – крестообразную, а сюда – плоские. А эту в карман, она часто нужна. – Больше всего Барбосов думает о своем мотоцикле. Надя-Сфинкс сидит рядом с ним и вздыхает: ей бы хотелось, чтобы Барбосов думал о ней больше, а о мотоцикле чуть меньше. Но так не получается. И она утешает себя: «Зато он меня на мотоцикле катает, а больше никого не катает».

Леха мечтает оказаться на Лунном бульваре поскорее. И конечно, с Агатой. Он приготовил новый анекдот. Если заранее не придумать, то на бульваре анекдоты в голове у Лехи не появляются. Другие сходу могут вспомнить, а Леха – нет. И выглядит туповатым, а это ему вовсе не нравится: Агата же рядом.

Оля ест своими голубыми глазами Курицу, а сама обдумывает, как она научит морских свинок Дашу и Сашу плясать, и на следующем бульварном концерте они еще всем покажут: будут танцевать под дудочку, на которой Оля научится играть. Даша и Саша очень сообразительные свинки, карликовый заяц тоже не дурачок, он ловко прячется под диваном вот уже целый месяц. Не каждый так сумеет.

Курица почти поет:

Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажалась,
Ложился на поля туман,
Гусей крикливых караван
Тянулся к югу: приближалась
Довольно скучная пора;
Стоял ноябрь уж у двора.

Да, литераторша читала вдохновенно. Но и она в это время думала о своем: «Вот привью я детям любовь к настоящей поэзии. Они поймут Пушкина, они сравнят эти стихи с тем, что у них сейчас на кассетах, на дисках, на какое искусство они рвутся на концерты в Дом культуры „Ватрушка“. Они поймут, что вершина – классическая музыка. Вершина – великий Пушкин. И подростки отвернутся от рок-музыки, от всей этой массовой культуры». Эти мысли нужны Курице для утешения: в ее учительской жизни тоже большой смысл, большие цели.

Она не знает, бедная Курица, что у любой музыки есть свои вершины: у рока свои, у блюза – свои, у классики – свои. Но когда-нибудь она это поймет. Или нет – как получится.

А пока – преданные, честные глаза шестого «Б». Каждый в своем собственном мире.

Леха вдруг говорит вслух мудрость:

– Блюз – это когда хорошему человеку плохо. Попса – это когда плохому человеку хорошо.

– Посторонние разговоры, – прикрикнула Курица. А класс сказал:

– Ну супер!

– Сам придумал? – спросила Агата и поцеловала его в щеку, которая ближе к ней.

– Нет, по радио сказали, по-ихнему, – честно ответил он. – Я таких умных слов много знаю. – Это должно было означать: «Поцелуй меня еще», но Агата не догадалась.

Курица возмущалась до конца урока:

– Бескультурье – перебивать кого бы то ни было, Леха! Тем более учителя! Тем более когда учитель читает свои самые любимые стихи!

– Больше не буду! – искренне пообещал Леха. В ту минуту он сам верил, что не будет.

На Лунном бульваре Степа расстелил свой неадекватный хвост по дорожке.