Виртуальная терапия

На противоположном краю детской площадки, возле лавочки стояли двое субъектов правоотношений. Это были мужчина и женщина, на вид каждому из них было примерно лет по пятьдесят «плюс-минус». Мужчина передал женщине полупустой и очевидно нетяжелый продуктовый пакет. Они о чем-то спокойно и негромко разговаривали. Реальность немного подкорректировалась и адаптировалась под игру, цвета и краски стали ярче и насыщеннее. Вот только мужчина и женщина выглядели вполне себе естественно, похоже, что обошлось без адаптации и они были такими какими и были в повседневной жизни. Субъекты не были снабжены и усилены какими-либо дополнительными предметами, гаджетами и примочками. Даже их одежда была точь-в-точь такой какой она была в реальной жизни, то есть, как они выглядели всегда также выглядели и сейчас, как они оделись, идя на встречу друг с другом, так они и были одеты. Очевидно разум, отвечающий за синтез виртуальной и объективной реальности решил, что эти персонажи и так достаточно смешны и карикатурны, чтобы их еще как-то видоизменять. Мужчина был одет в кожаную куртку, на его коротко остриженной голове не было головного убора, на ногах были свободные джинсы и кожаные сапоги казаки, на указательном пальце его левой руки красовался непропорционально большой золотой перстень. Перстень отражал свет ночных фонарей, поэтому его сложно было не заметить, к тому же оттопыренные пальцы рук жестикулирующего субъекта непроизвольно притягивали взгляд к перстню. Все движения и жесты мужчины были какими-то тяжелыми и излишне амплитудными, он явно старался занимать больше места в пространстве чем ему требовалось на самом деле, соответственно и выглядеть он старался как можно масштабнее и больше. Максим и Аня не слышали его слов, но по улавливаемым слухом интонациям можно было понять, что говорит он в какой-то вульгарно-жующей манера с чувством собственного превосходства самого себя. Субъект явно претендовал на какое-то положение в обществе и явно был обязан своему нынешнему положению девяностым годам. Женщина тоже была с необоснованными и непонятными претензиями к этой жизни. Дама была непомерно толстая, не столько даже толстая, сколько непропорциональная и обрюзглая. Конечно, сложно судить о таких свойствах человеческого тела, когда человек одет в верхнюю одежду, но от взгляда творца сложно утаить что-либо, иногда даже намерение не вносить на расчетный счет доходы, получаемые от платных услуг. На голове женщины была легкая шапочка, пока все нормально: голова, а на ней шапочка. Но вот осеннее пальто на женщине смотрелось несуразно, не смотря на то что на дворе была осень, а женское пальто было на женщине. Дело в том, что короткое стильное приталенное тканевое пальто с тонким меховым воротником и большими пуговицами само по себе смотрелось бы неплохо, но на непропорциональной даме с избыточным весом оно смотрелось нелепо, ведь для того чтобы одеть приталенное пальто на женщину, у которой нет четко выраженной талии, необходимо взять пальто на пару размеров больше и тогда теряется весь смысл приталенности – это все равно что сначала самой похить деньги из бюджета, а потом искать кто это сделал. А если учесть, что пальто было осенним, а на улице была весна, и что такое пальто на два размера больше эта женщина купила сама сознательно – приталенность превращается в придурковатость, как бы не хотелось сказать грубее. Усиливали общий тлетворный эффект отвращения к женскому полу короткая юбка как у американской школьницы и высокие сапоги с тонким слоем меха, которые по идее должны были подчеркивать стройные ноги. Юбка американской школьницы на толстых ногах престарелой отечественной блудницы, не только вызывала половое отвращение, но и подрывала саму систему образования США. Престарелая не в том смысле что под пятьдесят априори слишком много для женщины, под пятьдесят слишком много для проститутки, но спрос рождает предложение. Прости господи, но смотря только на такую женщину, ты никогда не прелюбодействуешь, я никогда не прелюбодействую с ней в сердце своем. Хотя глава района считал ее вполне себе, себе и не только себе, и не в сердце своем, а в «Лексусе» своем, и в кабинете своем и мало ли еще где, но только не в сердце.

– Значит мы с тобой загрузились? Ну что же, согласна. Только я загрузилась гораздо лучше, – уточнила Аня.

– Полностью согласен. Ты однозначно симпатичнее меня. Но сейчас мы и их загрузим, – ответил Максим, глядя вперед. – О! Да это же Галя Жук! Не смотри на меня так, с укором. Не «о да!», а «о» пауза «да это же Жук». Грязная тупая шкура и воровка! Блудница вавилонская!

– Даже не спрашиваю откуда ты знаешь, что она шкура и блудница. А кто это рядом с ней?

– Похоже какой-то пережиток девяностых – стареющий пацанчик, – ответил Максим.