Виртуальное правительство

Коэн: Да, достаточно, но, как я полагаю, полиция использовала, как бы это сказать, сомнительных информаторов, которые навели ее на преступников. У прокуроров была неспокойна совесть по поводу признания и методов, какими оно было получено. В результате прокуратура Лос-Анджелеса не решилась выдвинуть обвинение против задержанных. Правда, после этого полиция Лос-Анджелеса обратилась с жалобой в окружную прокуратуру, и, возможно, дело будет иметь продолжение…

Джексон: И что…

Коэн: Так вот, Гоулдмен и Нигг…

Джексон: Секундочку! И что, освободили даже того задержанного, который сознался?

Коэн: Совершенно верно. Так вот, Гоулдмен и Нигг. Они были близкими друзьями и вращались в одной среде. Нам не удалось выяснить, есть ли какая-то связь между Гоулдменом, Ниггом и теми тремя парнями, которых подозревают в убийстве Нигга.

Джексон: Значит, пока все выглядит как ужасное, печальное, досадное совпадение.

Коэн: Верно. Но есть еще один человек, 25-летний Брент (так!)* Кантор, который водил дружбу и с Роном, и с Ниггом…

* В интервью имя Кантора названо неправильно: Brent вместо Brett. Константайн указывает на ошибку Коэна.

Джексон: Еще один? А с ним что случилось?

Коэн: Ну вот, ему было 25. Звали его Брент (так!) Кантор. Он тоже дружил с Роном. Владел компанией звукозаписи. Работал с группами вроде “Рейдж Эгейнст де Машин” – то есть с хорошо известными группами. Кантор устраивал шоу в ночном молодежном рок-клубе под названием “Полет дракона”. В ночь на 30 июля 1993 года, за одиннадцать месяцев до смерти Николь и Рона, кто-то пришел в квартиру Кантора, который жил рядом с Сансет-стрип. Преступник позвонил, и его впустили. По-видимому, Кантор его знал. Количество нападавших неизвестно. Кантор получил множество ножевых ранений, ему перерезали горло. -’

Джексон: Преступники что-нибудь взяли?

Коэи: Нет-нет. Указаний на ограбление в деле нет. Вот дело Брепта (так!) Кантора. Адвокаты Симпсона имели возможность ознакомиться с делом Кантора до начала первого процесса по делу Симпсона – уголовного. Кантору, как и Николь Браун, перерезали горло. Но – насколько мы можем судить, повторю, это наше независимое расследование, – на этом сходство заканчивается. Правда, мы не смогли получить доступ к делу, поэтому не видели отчета патологоанатома и не знаем деталей.

Джексон: Если бы я там работал, я бы тоже все скрывал…

Коэн: Ну, да… но… но… Я понимаю, это прозвучит неприятно для всех, особенно для наших зрителей и ваших слушателей, но, кажется, насколько мы можем судить, здесь нет какой-то особой взаимосвязи, кроме какого-то страшно неудачного стечения обстоятельств, причина которого кроется в особенностях той среды, в которой жили эти ребята. Думаю, это единственное…

Джексон: Но такие рассуждения не понравятся тем, кто всюду видит “заговор”.

Коэн: Да, конечно. Но хочу немного добавить – просто, чтобы прояснить ситуацию. Фил Ванаттер и Том Лэндж встречались со следователями по делу Кантора, потому что, конечно, сходство очевидно – использование длинного ножа, множественные колотые раны и так далее. И ОНИ пришли к выводу, что дальнейшие поиски в этом направлении лишены смысла. Потом адвокаты из “команды чемпионов” попыталась включить убийство Кантора как улику во время предварительных слушаний в уголовном процессе О. Дж., но судья Ито сказал: “Нет, этим мы заниматься не будем. Это не имеет отношения к делу”.

Так вот, есть еще один человек, он жив, и я думаю, вашим слушателям будет интересно о нем узнать. Вероятно, многим эта история уже знакома. Его зовут Кит Зломбович. Кит был менеджером в “Меццалуне” и в свое время у них с Николь была связь. Он давал показания Большому жюри, так что его рассказ является открытой для общественности информацией. Итак, Зломбович был любовником Николь. Когда О. Дж. про это узнал, Зломбович до смерти ипугался. И уехал в Аспен, где также работал в “Меццалуне”, потом отправился во Флориду. За два месяца нашего расследования найти его не удалось. Он исчез, просто исчез.

Был еще один случай с парнем, который некоторое время работал официантом в “Меццалуне” – в то самое время. Его машина была взорвана. Парень просто работал в “Меццалуне”. С ним все в порядке, но машина взлетела на воздух.

Нераскрытые убийства, освобождение сознавшегося киллера по туманным соображениям, одинаковые ножи, засекреченные результаты патологоанатомического исследования, исчезающие свидетели и взрывающиеся машины не прибавляют убедительности выводу об “отсутствии связи” между преступлениями.

Несмотря на отсутствие уверенности в каждом из высказанных соображений, Коэн завершил интервью замечанием: “Полагаю, наша правоохранительная система очень редко дает сбой”.