Виртуальные войны. Фейки

И еще: «Современная цивилизация характеризуется несколькими базовыми особенностями, которых раньше не было. Например, концентрация огромной части населения в городах. Как следствие, высокая плотность контактов, межличностных взаимодействий и существенно более высокая скорость распространения информации благодаря интернету и телевидению. Для общества роль иммунной системы играет когнитивное окно. Когнитивное, то есть связанное с познанием, а «окно» в данном случае – это некоторые границы, круг понятий, которые в обществе остаются неизменными. И если человека пытаются убедить в том, что черное – это белое, то он просто блокирует эту информацию. По разным причинам – психоэмоциональным, семейным – у человека может произойти слом когнитивного окна. Снимается блокировка и информация о том, что черное – это белое, проникает в сознание. Есть технологии, позволяющие провести переполюсацию мнений от состояния «немыслимо» до состояния «так и должно быть», а взлом информационного поля на уровне стран приводит к тому, что принято называть «оранжевой революцией». Для нашей страны, да и для всего человечества, сейчас одной из самых важных задач является создание механизмов, которые позволили бы нам выйти из-под глобального контроля тех, кто на нас оказывает это воздействие».

Поднялся понятный скандал, ведь Новосибирск даже в советское время был очень свободолюбивым городом. Но на защиту поднялся зам. директора института генетики, заодно раскрыв, что на конференции присутствовали ученые Института теплофизики СО РАН, Института гидродинамики имени М. А. Лаврентьева СО РАН и Института нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН [19].

Предложенная модель ясна – довести количество «правильно» думающих до 10 %, а дальше, как давно отмечено, идея зашагает сама без поддержки. Теория распространения инноваций Роджерса говорит о 10–25 % [20–21]. Интересно, что у него появилась также теория превентивных инноваций [22]. Как превентивные инновации он рассматривает такие новые идеи, которые вводятся в одной временной точке, чтобы избежать последствий в другой последующей временной точке.

Но, по сути, порог в 10–25 % делают сегодня и без ботов, ведь телевидение как раз «накачивает» правильными шаблонами, получая в результате явно больше процентов. А российское телевидение остается основным источником информации для жителей [23]. Оно находится первым по уровню доверия, получив 59 % граждан. На втором месте интернет-издания с 20 %, на третьем – друзья и родные (12 %). Наиболее объективную информацию, по мнению опрошенных, телевидение дает о внешней политике (так считают 58 %), о внутренней политике (27 %), о «жизни простых россиян и общества» (по 25 %). Как видим, разрыв между ТВ и Интернетом троекратный.

Л. Гудков, возглавляющий Левада-центр, следующим образом объясняет эффективность российской пропаганды, то есть реально российского телевидения, поскольку других более мощных источников пропаганды нет: «Почему пропаганда так эффективна? Потому что она ничего не придумывает (на это она не способна), она говорит то, что люди хотят слышать, она использует те стереотипы массового сознания, которые уже давно существуют, а потому воспринимаются как само собой разумеющаяся реальность. Что наши люди знают (могут знать) о действительности американской жизни, о резонах американской политики? Очень мало или ничего. Американцам приписываются привычные и потому понятные мотивы действия наших государственных мужей – от членов брежневского Политбюро до Жириновского или Лаврова. На них проецируется вытесняемая оценка самих себя. Когда мы вот так спрашиваем, а как, по-вашему мнению, люди на Западе относятся к России? И большинство говорит: с презрением, нас не уважают, либо безразлично. А как в России относятся к Западу? До Крыма – большая часть говорила: с симпатией, интересом, с уважением. Сегодня: в лучшем случае – без особых чувств, спокойно, а чаще – враждебно, неприязненно. Другими словами, воображаемому Западу (виртуальным США, Европе) приписываются внутренние вытесняемые самооценки нас самих» [24].

Его сопоставление ТВ и Интернета в России таково: «За коммуникатором стоит авторитет канала, в том числе и авторитет власти. В сетях вы общаетесь, ну, если не с равным себе, то, во всяком случае, с подобными себе, за ними не стоит авторитет конструирующего реальность суверена, как за Первым каналом. Поэтому интернет выступает как дополнение к ТВ, а не как его конкурент, даже у молодежи. Когда я слышу, что молодежь не смотрит телевизор – это самоутешение. Они его смотрят меньше, чем пожилые люди, но не настолько меньше, как думают. 75–85 % пожилых смотрят преимущественно только ТВ, среди молодежи эти цифры снижаются до 60–65 %, но это все равно большинство. Да, пожилые меньше пользуются интернетом. Но это не значит, что молодежь не смотрит телевизор. И смотрит, и доверяет ящику больше, чем информации по сетям или интернет-порталам. Вообще в интернете политическая, социальная тематики привлекает очень небольшую часть, где-то 12–15 % пользователей».