Виртуальные встречи

— Рита призналась в убийстве? — уточнила Катя с грустью и облегчением одновременно.

— Нет. Хуже. Маргарита солгала мне. Она уверяет, что не была на даче. Что даже не помнит, где эта дача расположена. Хотя мы были там несколько раз, и она должна помнить. И я знаю, твердо знаю — она была там. Я был уверен, что Маргарита не солжет мне никогда. Наши отношения… неважно, я не хочу об этом говорить. Но она солгала, и мир рухнул. Я не знаю теперь, что мне делать.

Катя вздохнула. Вопрос и впрямь нелегкий.

— Надо рассказать Полухину, Федя. Я понимаю, это ужасно, но он должен узнать, а то всем будет хуже. А Рита, может, и не виновата. Пришла последней, испугалась трупа и убежала. Со страху наврала вам, а теперь стыдится признаться. Не ждите от женщин логики. Мы часто сами не понимаем, почему так себя ведем.

На деле Катя была убеждена, что женщины куда разумнее мужчин, но уж очень хотелось помирить Федора с Ритой. А аргумент о женском скудоумии прекрасно действует на любого мужчину.

— Выдать Маргариту милиции? — переспросил Федор таким тоном, словно ему предложили лично отрубить возлюбленной голову.

— Могу я, — пожалев беднягу, кивнула Катя. — Вам действительно неудобно.

— Нет, — возразил Федор, — это невозможно. Я не имею права перекладывать свой крест на других. Я… у меня еще есть время — до завтра. Возможно, Маргарита скажет мне правду, и мы пойдем в милицию вместе.

— Да, это было бы лучше всего.

— Вы очень помогли мне. Очень. Спасибо! — Федор благодарно посмотрел на Катю — той даже стало стыдно. Она ничем не помогла, хотя должна бы. Он такой беззащитный, не приспособленный к жизни. Как не совестно Маргарите ставить его в неловкое положение? А еще считает, что влюблена…

— Так вы завтра расскажете Полухину или это сделать нам? — бестрепетно уточнила Таня.

— Сам… я сам, я должен сам, — растерявшись от жесткости ее тона, пролепетал Федор, вскочил, уронив стул, и ринулся к выходу.

Катя укоризненно обернулась к подруге.

— Знаю, что ты его не любишь, но человек обратился к нам за помощью. Могла бы быть с ним помягче. Он и без того страдает…

— Отчего же он страдает? — холодно осведомилась Таня.

— Я понимаю, — сообразила Катя, — тебя обижает, что он ради Иры сразу не сказал милиции правду. Но речь идет о его любимой девушке — тут нужно сделать скидку. Вспомни, он всегда пытался Иру защитить. Я его понимаю. Я бы на его месте тоже не могла решить, выдавать ли Риту.

— По-моему, он это уже решил. Обращаясь к нам, он не мог не понимать, к чему это приведет. То, что знают трое, перестает быть тайной. Но ему хочется ублажить свою совесть за чужой счет. Вроде бы это не его решение, а наше. Не он выдал, а мы. Удобный подход!

— Не придирайся. Сомневаюсь, что он был способен рассуждать разумно. Ты видела его лицо? Уверена, он и впрямь не спит ночами.

— Да, ты права. Не знаю, чего это я взъелась. Наверное, у меня портится характер — как и положено старой деве. Не люблю мужчин, норовящих сесть женщине на шею. Как только Рита это терпит?

— Она не терпит, — уверила Катя, — ей нравится. Кстати, про запах и я могу подтвердить. Я, конечно, не нюхательных дел мастер, но на месте преступления пахло Ритиными духами.

— Сразу, как ты обнаружила труп?

— Ну… не знаю. Сразу мне было не до нюханья. А вот когда Федора тошнило, я точно подумала, что и меня тоже. Только его от нервов, а меня от запаха.

— А могла Рита появиться уже после тебя? — помолчав, спросила Таня. — Подойти к телу, пока ты стояла у окна дачи и слушала, как Лайма ругается с Федором.

— Думаю, да. Не знаю. Если это так, странно, что она скрывает от Федора. Скрывать убийство — я понимаю, но невинный визит… Зачем? Да еще зная, как серьезно Федор относится к взаимной откровенности.

— Ну, мы, женщины, сами не ведаем, что творим, — передразнила Таня. — Этакие амебы, научившиеся держать в руках поварешку.

— Если мужчинам приятно так считать, чего бы их ни порадовать? А если без шуток… неужели Рита — убийца?

— Не знаю, — пожала плечами Таня. — Мне не верится. Как ты думаешь, долго на свежем воздухе держится запах? Жуков появился на даче где-то в семь десять. Если правда, что он не убивал, выходит, убийство совершено не позже семи. Ты была на месте полвосьмого, а милиция небось приехала в восемь. В помещении запах вполне продержится час, но в открытой беседке…

— Надо сказать это Федору! — обрадовалась Катя.

— Не надо. Пусть решает свои проблемы сам. Не пора ли ребенку взрослеть? Как-никак, двадцать пять. Кстати, ты слышала адрес тайной квартиры Турищева?

— Да, — неохотно признала Катя, — ты была права. Кто бы мог подумать? Можешь чувствовать моральное удовлетворенье. А я его почувствую, когда наконец узнаю, кто убийца. Но ввязываться в расследование больше не собираюсь. Хватит с меня!