Виртуальный меч Сталина (СИ)

«Это было 14 января 1943 г. Нам доложили, что между Рабочим поселкам № 5 и Рабочим поселкам № 6 наши артиллеристы подбили танк, который по внешнему виду резко отличался от известных нам типов боевых машин. Причем гитлеровцы приняли настойчивые попытки эвакуировать его из нейтральной зоны. Мы заинтересовались этим сообщением и приказали создать специальную группу в составе стрелкового взвода и четырех танков, которой была поставлена задача захватить вражеский танк, отбуксировать его в расположение наших войск, где его надлежало тщательно обследовать. Группа поддерживалась мощным артиллерийско–минометным огнем. В ночь на 17 января группа во главе со старшим лейтенантом Косаревым приступила к выполнению боевого задания. Участок местности, где находился подбитый танк, противник держал под непрерывным обстрелом. Тем не менее захваченную машину удалось отбуксировать. Доставили даже формуляр танка, подобранный на снегу. Танк действительно оказался необычной конструкции. Было установлено, что это экспериментальный образец нового тяжелого танка «тигр» № 1, направленный гитлеровским командованием на Волховский фронт для испытания. Захваченный танк был передан на всестороннее исследование. Опытным путем специалисты установили его наиболее уязвимые части. Результаты были незамедлительно сообщены всем советским войскам» [Жуков, 8, т.2, с.183].

Таки образом участие всего семи «Тигров» и подбитие одного из них вызывает интерес у самого Жукова, представителя Ставки ВГК. И не только его. Захват «Тигра» описывает и командующий Волховским фронтом Мерецков, приписывая, правда, честь его подбития бронебойщикам [Мерецков, 12, с.312], что говорит о том, что источники независимы друг от друга. В Ставке Сталина тоже заметили.

«В один из весенних дней 1943 года у Сталина состоялось экстренное совещание, связанное с появлением у немцев «тигров», «пантер» и самоходных орудий типа «фердинанд». Кроме членов Государственного Комитета Обороны на совещании присутствовали нарком оборонной промышленности Д. Ф. Устинов и его заместители, руководители ГАУ, Б. Л. Ванников (он стал к тому времени наркомом боеприпасов), военные специалисты и работники оборонной промышленности. В их числе был и я. С сообщением выступал Н. Н. Воронов. Появление на Тихвинском участке фронта фашистского танкового «зверинца» он назвал внезапным, новые немецкие танки произвели на него, как выяснилось, «потрясающее впечатление».

— У нас нет артиллерии, способной успешно бороться с этими танками, — таков был его заключительный вывод.

После этих слов воцарилась тишина. Молчал, не поднимая головы, Ванников, удручены были и создатели КВ» [Грабин, 6, с.483].