Виртуалы (СИ)

Тем не менее, полная уверенность отсутствовала. Дело том, что главной особенностью характера моего друга являлась его несгибаемая жизнерадостность. У меня не сохранилось воспоминаний о ситуациях, при которых Женя становился печальным. Серьезным, задумчивым, где-то раздражительным – да, но печальным ни в жизнь. Такой непотопляемый темперамент вызывал восхищение. Однако Женю ни в коем случае нельзя сравнивать с теми кто, набрасывает на себя маску оптимизма, при наличии депрессии.

– Привет! – протягивая сильную жилистую руку, сказал он. – Хвалю, добраться быстрее не смог бы даже я.

Годы нашего рождения в личных идентификаторах совпадают: 2010-й. Соответственно сейчас нам по 26. Мы родились в самом начале прогрессивного века. Века невиданных открытий, где самые невообразимые чудеса уже становились обыденностью.

Этот дорогой мне человек с виду ничем не примечателен. Рост едва выше среднего, брюнет, коротко стрижен. Глаза карие, черты лица правильные. Больше и говорить не о чем. Паренек среднестатистический, подобные встречаются в любой точке земного шара.

– Привет. К чему срочность визита? Дождаться вечера было нельзя? Я и так планировал заехать, мог бы повременить. Я там у себя на солнышке пригрелся, предвкушал, как вечером сяду за пульт, смоделирую очередную захватывающую мелодию, а ты бесцеремонно меня сдернул.

– Прости. Обстоятельства.

– Я бы и не сорвался, но голос мне твой показался взволнованным, - сказал я, разуваясь.

– Правда? – удивился он. – Я за собой такого не заметил.

– Объясняй, давай, в чем дело!

– Сразу скажу, объяснить будет сложно.

Я развел руками в том смысле, что: «ты уж постарайся!»

– К тебе есть выгодное предложение, – он видно хотел произнести это деловито, но вышло скомкано. - От тебя потребуется вся серьезность и внимание, поэтому проходи, за чашкой чая попытаюсь кое-что рассказать.

Он стал удаляться по коридору.

С недоумением я глядел ему вслед. Неужели, черт подери, всё это было так срочно? Неужели таинственное предложение не могло подождать пару-тройку часов?! Внутри у меня разлился сосуд с негодованием.

Насупив брови, я двинулся за ним.

Чувству стиля родителей Жени можно позавидовать. Всё в их миниатюрной кухоньке отвечало скромным, рациональным стандартам. Аккуратный, умело скомпонованный кухонный гарнитур не содержал даже намека на лишнюю деталь. Минимализм и грамотный подход к вещам – свидетельство ясного ума.

Взгляд мой лег на полупрозрачные занавески, придающие рационализму атмосферу теплоты.

– Супчику? – спросил Жека.

Я с улыбкой наблюдал, как он безыскусно тянул время. Как напускал на себя образ гостеприимного человека, готового всячески угодить гостю, лишь бы тот остался доволен. А по-моему, он просто побаивался начать разговор. Неужели тема столь значима?

– Если ты пригласил накормить супчиком, я тронут. Но накорми-ка лучше информацией. Не зря же я сюда мчался, как говоришь – гонщик.

– Что ж, накормлю. Просто подумал, ты голоден. Суп вкусный, свежий, мама утром готовила.

– Не голоден я, не го-ло-ден, – чувствуя пробуждающуюся злость, сказал я. - Чашку чая мне и основательный рассказ!

Через минуту я держал в руках кружку. На ней красовалось изображение Земли в виде глобуса, мультяшный портрет Галилео, и известная фраза «и все-таки она вертится!».

– Ну, давай, давай! Ты что бля такой нерешительный?

– Всё, что я скажу, должно остаться между нами. Это первое. Второе: то, что ты услышишь, может показаться лишенным смысла. Но это не так. Я прошу включить всю серьезность. Готов? Пообещай.

Я угрюмо пожал плечами.

– Не буду я ничего обещать. Просто если не начнешь рассказывать, допью чай и уйду.

– Хорошо, – вздохнул Жека, томно взглянув в потолок. – Над миром нависла угроза. Человеческой цивилизации грядет конец.

           2

– Начало нормальное, - кивнул я, - продолжай.

Он заговорил в том же духе, но я тут же его оборвал:

– Слушай, Жень, ты, конечно, извини. Иногда потравить байки о том, что всем нам грозит опасность, я и сам люблю. Но не пойму, зачем ради этого срывать меня с отдыха? В конце концов, есть видеосвязь, мог бы со мной и так поболтать, коли скучно. А там глядишь спустя пару часов я бы и сам приехал. – Я поднялся со стула: - Короче, завязывай и, пока солнце высоко, поехали со мной обратно. Ночью я буду музыку микшировать. У меня в честь сегодняшнего дня агрессивный мотив вообразился. Последишь за творческим процессом, лимонаду похлебаешь.

– Пожалуйста, сядь и дослушай! – тон повысился. – Знаю, поверить в это сложно, даже мне далось нелегко, и то, потому что служба. А еще всё упирается в сроки, обстановка не позволяет вдаваться в детали, поэтому скажу кратко, а тебе придется поверить: над миром нависла не просто опасность, но неизбежное уничтожение.

– Если так, причем здесь я? Я могу его как-то спасти?

– На самом деле его не спасти. Говоря слово «мир» я имею в виду не только человечество, планета обречена на гибель вместе с нами.

Я не сдержал улыбки.

– Тем более. Раз всё пропало, позволь мне вернуться, хочу успеть вздремнуть, прежде чем приступить к мелодиям.

– Нет. Мы поедем в другое место. Собирайся!