Виртуоз мести

- У меня есть подозрение, - сказала ему Герцеговина Ивановна, - что никакой тетрадки не существует. Я не могу доверять вам на слово. К тому же я полагаю, вы не настолько глупы, чтобы думать, что я буду таскать с собой такую сумму.

- О-о, - разочарованно протянул Коля, - денег нет, и тетрадки нет.

- Останетесь ни с чем, - спокойно сказала Герцеговина Ивановна, - кроме меня, уверяю вас, покупателей больше не будет.

- Ладно, - согласился Миша, - тетрадь покажем.

Он кивнул Коле, тот сразу же полез куда-то под холодильник и вытащил оттуда завернутую в пакет, сложенную пополам старую тетрадку. Герцеговина Ивановна листала ее и понимала, что это то, что нужно. Голубеев не только подробно описывал каждый день, когда он убивал людей, он еще и ставил свою размашистую подпись под каждым днем. Последняя страничка была чистой.

В кухню ворвалась Ленка и закричала Мише из двери:

- Ну, ты попомнишь меня! А ведь мама мне говорила, не связываться с тобой, алкашом и бабником! Но я-то, дура, не слушала!

Миша поднялся со стула, и Ленка проворно юркнула обратно в дверь и, как обиженный маленький слон, застучала ногами по полу, убегая.

- А где деньги-то? - спросил Коля, который сути предыдущего разговора не уловил.

- Начнем с того, что десять тысяч долларов нелепая сумма, - сказала Герцеговина Ивановна.

- Лепая, лепая! - не согласился Коля. - Еще какая лепая!

- Если хотите спасти его, - сказал Миша неуверенно, - найдете деньги.

- Я хочу спасти Семена, но столько денег у меня нет, - сказала Герцеговина Ивановна, - и взять их негде. Поэтому я просто уйду сейчас, и у вас не останется ничего, кроме старой бесполезной для вас тетрадки.

Герцеговина Ивановна даже приподнялась со стула. Она блефовала, чувствуя интеллектуальное превосходство над этими людьми. И они испугались. Что она уйдет. И правда, Миша с Колей три недели с нетерпением ждали человека, который притащит им в клювике мешочек зеленых купюр. Время шло, человека все не было, они уже начали отчаиваться. Они просто очень любили деньги. Вот теперь появилась эта тетка, готова торговаться с ними. Ну ладно, пусть не десять тонн, но сколько тогда?

- Ну, ладно, - уныло произнес Миша, - пусть не десять тонн, но сколько тогда?

- А вас совесть не мучит? - неожиданно спросила Герцеговина Ивановна. Вы можете помочь невинно пострадавшему человеку, а сами торгуетесь здесь, как на базаре!

- Мы никому не помогаем за бесплатно, - зло сказал Миша, - у нас тут не собрание христиан!

- Да уж, конечно, не собрание, - согласилась Герцеговина Ивановна, - но что-то человеческое в вас осталось?

- Понятно, - сказал Миша, - платить не хотите. На совесть решили давить.

- Это бесполезно! - гордо произнес Коля. - У нас нет совести!

- Что ж, - лицемерно вздохнул Миша, - придется тетрадку сжечь!

Герцеговина Ивановна решила воспользоваться старым рыночным психологическим приемом, чтобы выкупить тетрадь. Она полезла в сумочку, достала оттуда пять сотенных купюр долларов и распушила их веером. Глаза Миши и Коли заблестели дьявольским огнем. Жадность стала душить их с неимоверной силой.

- Вот, - сказала Герцеговина Ивановна, - этого даже много.

Конечно, она сильно рисковала. Если сейчас два этих подонка откажутся продать тетрадь за пятьсот баксов, то идти потом одной по темному поселку с полутонной зеленых в сумочке будет страшновато. Но Миша и Коля уже смотрели не отрываясь, как кролики на удава, на зелененькие бумажки в руках Герцеговины Ивановны.

- Маловато будет, - сдавленным голосом произнес Миша.

- Хватит, - твердо сказала Герцеговина Ивановна.

Миша протянул руку к деньгам, Герцеговина Ивановна взяла со стола тетрадку и только тогда отдала Мише деньги. Миша долго рассматривал доллары на свет, водил по ним пальцем, Коля елозил на своем стуле и нетерпеливо покашливал.

- Ладно, - сказал наконец Миша, - мы люди добрые, забирай тетрадку почти задаром. И помни нашу доброту.

- Буду помнить, - пообещала Герцеговина Ивановна, пряча тетрадь в сумку.

- Нет, мало, - завопил вдруг Коля, - пусть еще сережки золотые снимает, а то что это? Пришла тут, нас напарила и уходит!

Герцеговина Ивановна встала со стула и, ни слова не говоря, двинулась к выходу. Ей хотелось поскорей покинуть этот дом. Из комнаты выскочила зареванная Ленка, прижимавшая к животу испуганного мальчишку лет пяти. Миша сиял, как начищенный самовар. Нагрудный карман ему оттопыривали заветные бумажки, и от этого он был счастлив. Коля вертелся у Миши за спиной, его "душила жаба", что они все-таки стрясли с женщины так мало денег.

Герцеговина Ивановна вышла из дома и чуть ли не бегом помчалась к станции. Она боялась, что Коля ее будет преследовать, чтобы отобрать у нее золотые сережки. Но погони не было, и Герцеговина Ивановна без проблем села в электричку.