Виртуоз мести

Тракторист, увидев ОМОНовцев, радостно улыбнулся и неосмотрительно сделал глупость. Он вылез из автомобиля с ружьем наперевес. И тут же один из ОМОНовцев без предупреждения выпустил автоматную очередь у него над головой.

- На землю! - скомандовал ОМОНовец. - Лицом вниз! Оружие брось в мою сторону!

Тракторист покорно выполнил указание и через долю секунды уже лежал носом в грязи, а злополучное ружье подобрал суровый ОМОНовец. Стражи порядка окружили машину. Выволокли за шкирку милиционера, который тоже радостно улыбался и кричал:

- Спокойно, без рук! Я при исполнении! Мы задержали опасного преступника!

Ему немедленно дали поддых сапогом и пару раз стукнули головой о капот машину, а затем положили на землю рядом с трактористом. Коля понял, что ему лучше пока больше ничего не говорить. Семен к тому времени чувствовал себя уже настолько хреново, что на приказ выйти из машины и лечь на землю отреагировал как смог. Он попытался встать, тут же потерял сознание и вывалился в открытую дверь машины прямо под ноги суровым стражам порядка. Один из ОМОНовцев схватил его за шиворот и волоком потащил к машине.

- Всех в отделение! - скомандовал самый главный ОМОНовец.

Милиционера и тракториста, невежливо попинывая, подняли с земли и затолкали в машину вместе с Семеном, которого бросили на пол в фургоне ОМОНа. Незабинтованная рана немедленно начала кровоточить. Семен был без сознания и лежал на полу без движения. И это было очень плохо. Потому, что именно сейчас, в эти минуты он мог бы попросить ОМОН немедленно изъять злополучную тетрадь у вымогателей. Но Семен был без сознания. А тетрадка покоилась под сидением УАЗика.

Милиционер снова подал голос.

- Он преступник, - сказал он главному ОМОНовцу, указав пальцем на Семена, - мы его задержали.

- Разберемся! - ответил ему нелюбезный командир стражей порядка и добавил:

- Заткнись!

Милиционер Петрович, хоть и не слыл по своему поселку слишком умным, а все-таки понял, что заикаться о своих правах ему сейчас не стоит, а лучше безропотно ехать, куда везут. Тракторист понял тоже самое. Автомобили ОМОНа развернулись и помчались в направлении города. Один из ОМОНовцев сел за руль кобринского милицейского УАЗика и поехал на нем вслед за своими.

Далее действие завертелось быстро. Тракторист и милиционер сначала были обысканы и слегка побиты для ума, далее их вызвали на допрос, где они в деталях описали картину происшедшего. Стало ясно, что эти двое являются лишь невольными свидетелями убийства в церкви и поэтому наподдали им зря. Но такие судебные издержки иногда случаются во всепоглощающей борьбе с преступным миром, поэтому перед ними никто не извинился, их просто отправили восвояси.

Тетрадка с записями Голубеева лежала на своем месте в служебной машине под сидением. Было видно, что в машине произвели обыск, но, видимо, поверхностный и недобросовестный. Важная улика не пострадала. На руках у свидетелей остался главный козырь, нужный Семену для спасения. Но рассказать об этом Семен не мог.

Из-за большой потери крови и перенесенных им приключений, он впал в кому и в беспамятстве был отправлен в изолятор. Ему и оказали первую медицинскую помощь. Дело об убийстве в церкви мирного гражданина Голубеева получило свой старт.

27

Семен пришел в себя через неделю после происшествия. На первом же допросе он рассказал следователю все, что знал о череде убийств и как самому ему удалось избежать расправы над собой. Следователь слушал с недоверием. Официальная версия следствия, до случая убийства в церкви была совершенно иной.

И звучала она примерно так. Не какой-то Голубеев, а именно Семен по непонятным причинам вдруг начинает убивать своих подельников одного за другим. Факты были налицо. Записная книжка Семена найдена в ларьке, где произошло убийство Алика. Именно Семен находился рядом с Кириллом в тот момент, когда тот свалился с проткнутым заточкой животом. Стало быть он его и убил. Мало того - на опознании Матвеич, сторож завода, где работал покойный Василий, поразмыслив, указал именно на Семена. То ли его подучили так в милиции, то ли перепутал сослепу.

Таким образом четыре убийства, включая и умерщвление Голубеева, практически не нуждались в дополнительном расследовании - для следствия было очевидно, что их совершил Семен. Оставалось доказать причастность Семена к еще двум преступлениям - замерзшей Таньке и пропавшему Бомбе.