Виртуозы лжи (СИ)

— Ладно, один вопрос только. Почему Кипр?

Билл закатил глаза, после чего обычно следовал длинный словопоток на тему того, что я не отличаюсь высоким интеллектом, и вообще самый умный тут он. Да мне, в принципе, всё равно, что он там говорит по этому поводу, но Билл часто несёт полную бредятину. Ну, действительно, почему Кипр?

— Ладно, Ибица, как мы и говорили уже.

Чёрт, точно. Совершенно вылетело из головы, что мы уже обсуждали место назначения для нашего отдыха. Хорошо, Билл напомнил, иначе его гениальный план по забыванию нас с треском провалился бы. Кстати, это ничего не даёт.

— Всё равно надо просить не звонить. Или самим отключится, и дело с концом, — Билл с энтузиазмом закивал. — Но какая разница — правду мы им скажем или нет?

Брат пожал плечами, давая мне понять, что это его очередная блажь. Просто вбил себе в голову такую дрянь и всеми силами хочет воплотить её в жизнь. Мне не жалко, пускай делает, что его душеньке угодно.

— Просто хочется, чтобы о нашем местоположении никто не знал. По-моему, это потрясающе.

— Особенно, если мы сдохнем.

Билл укоризненно посмотрел на меня, а я нагло улыбнулся в ответ. Да, мне обязательно надо всё испортить. Ну, не всё, такое на самом деле нечасто бывает, просто иногда находит. В принципе, если случится несчастье, то нашим бездушным телам будет уже не всё плевать.

— Ладно, хватит. Так, у нас есть ещё пятнадцать минут, играй давай!

Билл поднялся и заходил по кабинету, прислушиваясь к музыке. А песню я выбрал без труда, она про ложь. Не знаю, с чего вдруг, но захотелось именно её поиграть, музыка динамичная такая.

Проторчали мы тут ещё полчаса, потому что брат увлёкся, и ему резко захотелось спеть всё, что, естественно, было невозможно, если учитывать количество песен. К тому же я не все помню. А вот Билл эти тексты, кажется, ночами повторяет, чтобы не забыть ни одной строчки.

В итоге до кафе мы добрели, когда парни уже заметно занервничали, хотя это мягко сказано.

— Всем привет, — поздоровался Билл и плюхнулся на стул, стащив с тарелки Георга какую-то зелёную гадость. С каких пор Листинг это ест?

— Ты стал вегетарианцем? — незамедлительно спросил я.

— Нет, он стал худеть, — просветил нас Густав.

Думаю, ему хотелось ещё что-нибудь вякнуть, но делать он этого не стал, дабы Георг на него не накинулся с голодухи-то.

— Что, серьёзно? — Билл округлил глаза и, думая, видимо, что это незаметно, стащил ещё травки.

Я заржал. Это было серьёзно, да так серьёзно, что, я уверен, Георг впадёт в депрессию, если не добьётся расположения скрипачки и резко поправится от внезапного обжорства.

— Да, — он смутился, или мне показалось? — И перестань таскать мой салат!

Сейчас за салат начнётся нешуточная борьба, если в ближайшую пару секунд не нарисуется официант. Он, наверное, на расстоянии почувствовал приближение бури и незамедлительно появился, интуитивно встав ближе к Биллу. Тот сразу же попросил то же, что и у Георга.

Мой брат никогда не признается, но он следит за фигурой. Было время, когда Билл жрал всё подряд и не парился по этому поводу, ибо природа ему как-то очень помогла в этом вопросе. Но настал день, и близнецу что-то ударило в голову, он решил, что надо питаться здоровой пищей, следить за весом, чтобы в тридцать лет не приобрести заметный животик. Я тогда посоветовал не пить пиво, но ему этого показалось мало. С тех пор Билл питается той самой здоровой пищей и выглядит ещё более худым, по-моему. Но всем окружающим говорит, что это его обыкновенный рацион, и он ни в коем случае не намеренно поддерживает себя в форме, не худеет, когда срывается со своей вечной диеты. Ага, конечно. Если честно, ему никто не верит и правильно делает.

— Том, мы одни нормальные остались, — резонно заметил Густав.

— Ничего, дистрофия заразна, поэтому когда Георгу удастся похудеть до пятидесяти килограмм, мы тоже решим опробовать вегетарианскую диету.

Двое сидящих на диете вознегодовали одновременно:

— Моя не вегетарианская!

— Не до пятидесяти!

Я внезапно почувствовал усталость. Захотелось отрубиться, проспать до ночи, затем ночь проспать… Не знаю, откуда накатило, но такое бывает. Сначала ты бодрый, а потом силы резко покидают, и превращаешься в самую настоящую тряпку.

— Георг, ты вроде поговорить о чём-то хотел. Если о диете, я пас, — поспешно прибавил я.

Всё-таки с трудом в голове укладывается, что из-за какой-то скрипачки друг решил худеть. Насколько я помню, он не худел никогда и чувствовал себя вполне счастливым. Может, у этой дамочки пунктик такой есть — она худеет, и все вокруг тоже должны худеть, чтобы не искушать её.

— А что за скрипачка? — Билл везде встрянет.

А я только сейчас заметил, что официант-то смылся и до сих пор не вернулся. Брат о нём не вспоминал, а вот я — да, потому что у меня заказ тот парнишка принять не удосужился. Я жестом подозвал девушку-официантку, и она с приветливой улыбкой подошла к столику. Мне хотелось нормально поесть, поэтому я заказал себе полноценный обед, в то время как Георг полноценно рассказывал о полноценной скрипачке.

— …Ну, вот. А сегодня я с ней снова в коридоре столкнулся.