Однако на сей раз Макгвайр продолжал давить: он сказал кандидату, что тоже потерял сестру, причем неожиданно. Дрогнувшим голосом он описал их детство, объяснил, как много сестра для него значила. То есть ясно выразил свое горе.
Через несколько минут Макгвайр попросил кандидата описать своего отца.
– Он был очень добрым, – сказал мужчина. – Добрым со всеми, кого встречал.
Затем кандидат умолк, ожидая следующего вопроса. В подробности не вдавался и характер отца не описал. Он ничего не спросил о сестре Макгвайра.
В космонавты его не взяли. «Мне стало ясно, что он далеко не эмпат», – объяснял потом Макгвайр. Возможно, кандидат принадлежал к тому типу людей, которые не любят обсуждать свою личную жизнь. Возможно, смерть отца все еще воспринималась им слишком болезненно. Ни то, ни другое нельзя считать изъянами характера, но они указывали на недостаточный опыт в установлении эмоциональных связей. Само по себе это не стало единственной причиной отказа, «зато на итоговое решение повлияло, – сказал Макгвайр. НАСА располагало множеством квалифицированных кандидатов, и поэтому могло проявлять разборчивость. – Нам требовались лучшие из лучших, то есть люди, обладающие исключительно развитым эмоциональным интеллектом».
Через несколько месяцев на собеседование к Макгвайру пришел другой кандидат. Войдя в комнату, Макгвайр вновь рассыпал свои бумаги и отпустил ту же шутку по поводу галстука. Кандидат рассмеялся вместе с Макгвайром и вскочил, чтобы помочь ему собрать документы. Когда Макгвайр попросил заявителя описать трудный период в жизни, мужчина рассказал о смерти друга и отметил, что в остальном ему повезло: оба родителя еще живы. Он женился в девятнадцать лет и по-прежнему любит свою жену. Их дети здоровы. Затем Макгвайр упомянул о смерти сестры. Кандидат начал задавать вопросы: вы были близки? Как это повлияло на вашу маму? Думаете ли вы о ней до сих пор? Кандидат признался, что в течение нескольких месяцев после кончины друга разговаривал с ним во сне. Макгвайр объяснил: «Ему явно хотелось понять, через что я прошел, и разделить мои чувства». Этого человека отобрали в космонавты НАСА.
В итоге Макгвайр разработал контрольный список того, на что следует обращать внимание во время собеседований: как кандидаты реагируют на похвалу? А на критику? Как описывают неприятие окружающими и одиночество? Он задавал вопросы, направленные на выявление эмоциональной выразительности: когда они чувствовали себя особенно счастливыми? Впадали ли в уныние? Он обращал пристальное внимание на позу и мимику кандидатов во время ответа, отмечал, выглядит ли поза напряженной или расслабленной. Настроены ли они приветливо? Проявляют ли желание пообщаться?
Всякий раз, когда Макгвайр спрашивал и давал кандидату возможность высказаться, психиатр и сам отвечал на свой вопрос – выражая радость или сожаление, стараясь показать свой гнев, радость или неуверенность. Затем он внимательно смотрел, пытаются ли кандидаты под него подстроиться. Улыбаются ли в ответ? Утешают ли они его? «Практически у всех отобранных отличная когнитивная база, – писал он позже. – Но мало кто обладает большой осведомленностью или осознанностью на уровне чувств».
Конкретные эмоции, которые демонстрировал кандидат, были менее важны, чем то,
К тому времени, когда НАСА отобрало группу 1990 года – пять женщин и восемнадцать мужчин, включая семь пилотов, трех физиков и врача, – Макгвайр уже понял, что ищет: ясно ли кандидаты дали понять, что стараются соответствовать его настроению и уровню энергии? Если ответ был утвердительным, это означало, что они, вероятно, относятся к эмоциональному общению серьезно.
Отсюда мы можем извлечь важный урок. Трудно сказать наверняка, что человек чувствует, трудно понять, что он зол, расстроен, растерян, сердит или испытывает несколько эмоций одновременно. Иногда и сам человек этого не знает.