Вирус

Этому она научилась у Игоря – отвечать прямо, не давая собеседнику ухватиться за увиливающий хвост лжи. Это вызвало у него улыбку. И он в который раз подумал, что без ума от этой женщины.

– Не получится. Я знаю, что такие разговоры не всегда приятные. Но мы с тобой его договорим.

– Хорошо.

– Меня волнует, почему ты по какой-то причине посчитала, что дома опасно. Скажи мне, почему так? Я хочу это исправить. Ты не должна жить в постоянной опасности, Марина. Не должна и не будешь!

– Я не знаю… Все так сложилось… Твоя мама и отец делают все, чтобы нам было хорошо. Но я не могу с уверенностью сказать, что они это делают по своей воле. Не в том смысле, что их кто-то заставляет, они это делают как бы помогая, понимаешь? То есть это не ответственность, это помощь. Чем сможем – тем поможем. А ответственная за все – я. Знаешь, есть социальный работник, который придет и помоет старика. А есть волонтер, который поможет помыться, но откажется делать что-то, что обязательно нужно сделать, потому что ему неприятно или стыдно. У соцработника нет выбора, он это делает, а волонтер – помогает. Кто же будет заставлять помощника? Заставляют ответственного.

– И поэтому у тебя ощущение, что вокруг опасность, если ты не контролируешь ситуацию?

– Да.

– И ты разозлилась, что нельзя никому доверять, потому что никто не хочет взять ответственность на себя?

– Да.

– Малышка, для меня вывод очевиден. Ты испугалась, потому что мозг выдал тебе установку: тут опасность, ты все проспала, ребенок исчез. Ты сразу же бросилась атаковать, как разъяренная тигрица за своего детеныша. Это абсолютно естественная реакция. Мама получила это событие от тебя. Ее восприятие в этой ситуации исходит из ваших отношений, где она помощница, а не хозяйка. И что в результате восприняла мама? Не скажу точно, но что-то вроде: «Марина считает меня ни на что не годной, только лишь позволяет помогать, а за любую инициативу наказывает!». В итоге – обида. И пошло-поехало.

– Но я не хотела, чтобы твоя мама так воспринимала наши отношения…

– Но объясни тогда ее реакцию по-другому. Я не могу.

– И я не могу. И что делать?

– Ты сейчас где?

– Ну где я могу быть, Игорь?!

– Вот пойди к моей маме и скажи: я очень устала. Мне нужно развеяться. Простите, но ребенок и дом полностью на вас, сегодня помощи от меня не будет. Дай ей быть хозяйкой, дай ей делать, а не помогать. А сама съезди к подруге, погуляй по магазинам. А если я закончу раньше семи часов, то встретимся и сходим в ресторан. Как тебе план?

– Ну не знаю…

– Ну или положи трубку и иди еще поскандаль.

– Ладно, попробуем так. Люблю тебя.

– Я сам тебя люблю!

Игорь положил трубку и уставился в монитор. Как? Как он не догадался раньше? Почему, услышав от Виктории фразу «Он меня не защитил», не понял этого?..

Глава восьмая

Наташа, 17 марта года

К моменту, когда в дверь позвонил следователь, Наташа снова напиталась тревогой. Песчинки тревожных мыслей, казалось бы, незаметные и совсем не страшные, кружили в голове, оседали, появлялись новые и тоже, кружась, оседали. И в этом круговороте она не заметила, как скопившаяся тревога пригвоздила ее к креслу.

Следователь настойчиво звонил в дверь. Пришлось взять себя в руки, встать и пойти открывать. Костик умчался к другу поиграть в какую-то суперпопулярную игру, и Наташа не стала его держать. Ей хотелось, чтобы сын был рядом, но зачем его тревожить напрасно?

– Здравствуйте, я – Романов Игорь Сергеевич, – представился следователь.

Наташа кивнула, тоже представилась и пригласила его войти. Игорь выразительно посмотрел на туфли и пальто Максима.

– Я думал, ваш муж отбывает срок. Условно-досрочное?

– Это вещи не моего мужа. И в любом случае это вас не касается, – сказала она и, спохватившись, что грубит прямо с порога, опомнилась: – Простите, я просто вся на нервах. Это вещи моего коллеги, он перебрал и спит в гостиной. Вы сказали, что по телефону не станете ничего говорить.

– Да. Где мы можем побеседовать с вами?

– Где обычно говорят в русских домах? На кухне. Прошу.

Игорь повесил на вешалку пальто, снял и аккуратно поставил ботинки, поднял свой рюкзак и направился за Наташей на кухню. Она поймала себя на мысли, что вот такие симпатичные, уверенные в себе мужчины одинокими не бывают – на безымянном пальце следователя блестело кольцо. Он был в ее вкусе – мужественное лицо, сильные руки, прекрасная фигура – спортивная, ничего лишнего: ни жира, ни дутых бицепсов, аккуратные мускулы следящего за своим здоровьем и телом мужчины. И пахло от него вкусно – свежим бальзамом после брится с легким древесным оттенком.

«Ты совсем из ума выжила! – одернула себя Наташа. – У тебя дочь пропала! С ней, вероятно, случилось что-то плохое. А о чем думаешь ты? О том, что следователь видный мужик. Наташа, да что с тобой?».