Вирус

– Давайте скорее, – сказала Наташа. – Я знаю, что ему сказать. Знаю!

– Хорошо, – ответил Игорь. – Идем.

Наташа практически не видела дороги – она бежала за Игорем, крепко держа его за руку. Вокруг были какие-то люди, сначала в камуфляже на фоне забора и заснеженных деревьев, а потом другие люди, в костюмах и платьях с бокалами в руках и застывшим ужасом на лицах.

И она увидела.

Лаура Висконт сидела на стуле в центре зала, другие стулья были разбросаны вокруг, видимо, люди поспешно покидали место предполагаемой бойни. Кто-то лежал на полу, скрестив руки на затылках, остальных гостей выводили из зала. На сцене было пусто. Свет был включен.

За Лаурой стоял Максим Котов, каким она видела его у себя дома – лицо красное от напряжения, в глазах – слезы. Его руки дрожали. Одной рукой он обхватил горло Лауры Висконт, другой приставил огромный нож к ее горлу. Висконт сползла со стула, примостившись на самый край, стараясь отдалить свое тело от Максима как можно дальше; ноги, обутые в туфли на высоком каблуке с красной подошвой, застыли в раскоряченной позе, пальцы крепко вцепились в подлокотники. Она часто-часто дышала и смотрела прямо перед собой. Она не ожидала нападения и не знала, что делать.

– Я не террорист, – сказал Максим. – И мне не нужны деньги. Я хочу, чтобы родители, потерявшие своих детей, знали, кто виноват в их смерти. Вот эта женщина. Эта старая промышленная тварь. Включайте свои телефоны, открывайте социальные сети, она сама расскажет правду.

– Макс, – позвала его Наташа. – Макс! Посмотри на меня!

Максим вздрогнул, обвел публику взглядом. Увидел Наташу, и его лицо скривилось, он пытался удержать слезы, даже дыхание задержал.

– Максим, не надо этого делать, ее жизнь не стоит вообще ничего. Ты убьешь ее и ничего не изменишь. Некого будет наказать. Некого будет осудить. Это просто канет в лету, и ничего не изменится. Она должна жить и ответить за свои поступки.

– Поступки? Ты так это называешь, Наташа?

– Ты знаешь, что она организовала новую поставку вируса в Москву? Его случайно распылили в самолете, где была моя дочь. Они до сих пор все на карантине, и никто не может сказать, выживут они или нет.

– Так тебе нужна Лаура, чтобы спасти своего ребенка?

– Лаура нужна, чтобы правоохранительные органы сделали свою работу! Ее посадят, это единственный способ прекратить все это.

– Наташа, ничего не прекратиться! Ни-чего! Она отмажется, дело закроют и все утихнет.

– Нет, – сказала Наташа твердо. – Ничего уже утихнуть не может. Это уже слишком громко. Скоро здесь будут все телекомпании, скоро весь мир узнает, что сделала эта женщина.

Людей потихоньку выводили из помещения. Наташу трясло от напряжения, она с ужасом смотрела на красную полоску на шее, появившуюся под дрожащей рукой Макса. Но продолжала медленно приближаться к Максиму.

– Если твоя дочь погибнет, – сказал Максим, – то ты пожалеешь, что пыталась остановить меня. Наташа, это все из-за нее, из-за этой суки!

– Какие же вы все тупые, – вдруг хрипло сказала Лаура, и Максим удивленно посмотрел на свою пленницу. – Да не стоит моя жизнь ни цента, и ни за какие грехи я не заплачу. Меня даже до суда не довезут – мне плевать, когда меня убьют, сейчас или через два часа. Так что, если мы будем в расчете, то режь уже.

Максим тряхнул головой и заорал ей прямо в лицо:

– Ты настолько беспринципная тварь, что ты даже сдохнуть не боишься?! Ты убила мою дочь! Ты убила еще сто двадцать три ребенка! Ты понимаешь, тварь?!

– Это ты не понимаешь, я убила гораздо больше, – сказала Лаура. – И когда умру я, на мое место придет другой человек. Это химера, это невозможно истребить. Меня по-любому убьют, иначе у человечества есть шанс все изменить.

Наташа, даже все еще в состоянии шока, не могла не отдать должное Лауре. Наверное, переговорщик она и впрямь потрясающий. С ножом у горла умудрилась выдать сильный аргумент – убьешь меня и только обновишь систему, а если сделаешь так, чтобы я жила, то, возможно, сможешь и победить.

Макс посмотрел на Наташу. И спросил:

– Меня ведь посадят? По-любому посадят?

– Да, – ответил Игорь. – Но ненадолго. И у тебя действительно есть шанс исправить все. Если ты ее не убьешь, она предстанет перед судом, и системе придется адаптироваться. Будет скандал, канал будет перекрыт. Они найдут способ обходить законы, прикормят других людей. Но на это уйдет время. А если ты ее убьешь, мы не сможем узнать, кого прикормила она и где прогнило. И если ты ее убьешь, то сядешь надолго, лет на пятнадцать.

– Дайте мне слово, что эта тварь доживет до суда, – сказал Максим, – и я ее отпущу.

– Даю, – ответил Игорь.

Эпилог