Вирус

– Раки убивали трехруких тварей на ледяной планете? – прошептал Дмитрий, с замиранием сердца ожидая ответа. Впрочем, по расширяющимся зрачкам Анатолия он уже понял, что услышит.

Телохранитель удивлялся недолго – до первого зевка.

– Подсматриваешь понемногу? Извращенец! – обиженно выдохнул он, но в последний момент сфальшивил, задержал воздух в груди. Вместо предполагаемой обиды получилось восхищенное удивление.

– Я видел тот же сон.

– Не сон! – крякнул Анатолий.

Он начал утреннюю зарядку: приседал, задирал ноги, подпрыгивал.

– Что значит – не сон? – удивился Дмитрий.

– Это был не сон! – выкрикнул Анатолий в перерыве между прыжками. – Для меня это были… как бы наводки чужого сна. Только сейчас начинаю понимать, почему у меня иногда перевод пропадал, и картинка путалась: то жуки, то бабы с клешнями вместо рук! – телохранитель закончил прыгать, задумался, устраиваясь на краю дивана. – И какой, к черту, перевод во сне? Похоже, это я – наблюдатель поневоле. – С ума с тобой сойти можно.

Он опустил голову. Глубоко вздохнул, громко выдохнул. С минуту посидел молча, затем вскочил и бросился бегом из комнаты.

– Кто не успел, тот опоздал! – раздался из ванной его торжествующий крик.

Зашипела вода, словно кто-то разбил яйцо на раскаленной сковородке, и Анатолий загорланил старую жизнерадостную песню:

«Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся Советская зем…»

Глава вторая НОВЫЙ СТАРЫЙ ВРАГ

Если вы смогли выгнать враждебного вируса-симбионт а из своего организма в компьютерную сеть, то почему бы ему не попробовать вернуться и не отомстить вам в реальном мире?

Советская земля так и не успела проснуться – в дверь позвонили, и старательный певец на минуту прервался.

На пороге появился заспанный Иван Петрович Пугачев. Помятое лицо, взъерошенная шевелюра, отсутствующий взгляд – типичный портрет нетипичного интеллигента, всю ночь решавшего глобальные проблемы. Можно было предположить, что он только сейчас проснулся – не успел умыться и привести себя в порядок.

– Ребятишки! Мы там поесть приготовили с профессором, – махнув рукой куда-то вниз, он тут же поправился.

– Вернее, готовил профессор, пока я спал. У вас-то, наверное, шаром покати, так что добро пожаловать к нашему столу.

– А что, разве профессор у вас ночевал? – удивился Дмитрий.

– Мы до самого утра проговорили, и он решил остаться.

– …вся Советская земля, – донеслось из-за деревянной двери.

Иван Петрович прислушался, хмыкнул, качнул головой.

– У вас душ свободен? – Дмитрий кивнул в сторону взвывшей двери, неожиданно перешедшей на фальцет. – Нью-Витас еще долго плескаться будет.

– Нет! У нас та же история. Я умывался на кухне, – захватив взлохмаченные волосы пятерней, Пугачев попытался пригладить непокорные вихры. – Профессор встал с утра пораньше, наготовил еды на батальон и пошел отмокать. Репертуар только у него печальный, не такой, как у вашего певца: все вокруг «Сулико» вращается, хоть и с некоторыми интерпретациями.

Проводив Иван Петровича, Дмитрий почистил зубы над кухонной раковиной и стал ждать выхода Анатолия. Прежде чем знаток песенного репертуара времен развитого социализма появился на пороге кухни, разгоряченный и девственно чистый, Димке пришлось прослушать еще несколько неизвестных шедевров минувшей эпохи.

Через несколько минут они с Анатолием стояли на пороге квартиры Пугачевых. Дмитрий нажал кнопку звонка. В ответ на неприятное треньканье в квартире что-то загрохотало, словно в прихожей уронили шкаф. Входная дверь открылась, и на пороге появился Ванькин. Перевязанная грязным бинтом, голова здоровяка придавала ему сходство с партизаном времен Великой Отечественной войны, сошедшим с экрана телевизора.

Дмитрий был готов к такому повороту событий – он еще на лестнице ощутил мысленное присутствие атлета. Другое дело – Анатолий. Смотреть на него без улыбки было невозможно: открытый рот, выпученные глаза.

– Но… Как? Ты же! Взрыв! – телохранитель, с трудом выталкивая слова, заикался.

– Я тоже рад вас видеть, – улыбнулся Ванькин, вконец вводя Анатолия в ступор.

– Шутит? – удивленно выдавил тот. – Нет, господа, это – не Ванькин! Плохая подделка! – пискляво прокричал Анатолий, задирая голову к потолку.

Из-за широкой спины раненого атлета, как из-за стены, выглянул Иван Петрович. Развел руки в стороны и, оправдываясь, пролепетал:

– Вот! Только что зашел.

Анатолий подошел к Ванькину вплотную и, хлопнув по плечу, улыбнулся:

– Мы рады.