Вирус

— Вы же видели? — водителя трясло. Он схватил офицера за рукав. — Вы видели? Товарищ капитан! Он лежит не на дороге. Он упал сам. Господи, посмотрите на его ногу!

Сперва могло показаться, что одну ногу пострадавший, падая, подогнул под себя, но на самом деле она была изогнута, как отстойник под раковиной.

Капитан отцепил от себя водителя и потрогал место странного изгиба.

— Черт возьми! — воскликнул он. — Ничего подобного не видел. Похоже, все кости у него раздроблены.

— А голова! — водитель автобуса уже пускал пену. — Она плоская и мягкая, как подушка.

Офицер выпрямился и оттащил новоиспеченного сумасшедшего на пару метров от трупа:

— Спокойно. Я все видел. Как он упал, и как собака побежала. Ты не виноват. Успокойся. Но милицию нужно вызвать.

— Да, конечно. Обязательно. — Безумие стало проходить.

Пассажиры автобуса не выдержали и вылезли наружу. Из газика высовывался шофер-ефрейтор. Капитан обратился к народу:

— Все в порядке, граждане. Маленькое дорожное происшествие. Скоро сюда приедет милиция. Но автобус вынужден сойти с маршрута. Тех, кто торопится, я посажу в первую же попутную машину. К месту происшествия подходить запрещается.

Маленькая толпа никуда не торопилась и подходить пока не собиралась. Зрители таращили глаза на тело и негромко делились впечатлениями. Офицер подошел к своей машине.

— Нужно съездить на пост ГАИ. Это минут двадцать. И сразу обратно. Впрочем, уже не нужно, — из-за поворота показался грузовик. — Лучше побудем здесь. Мало ли что.

Он вышел на середину дороги и поднял руку. Грузовик остановился. Жуликоватый шофер оценил обстановку.

— И кто ж его, сердешного? Надеюсь, не ваше благородие?

— Твое дело маленькое. Поедешь мимо поста ГАИ. Остановишься и скажешь, что на сто девяносто третьем километре ЧП. Вернее ДТП. И свободен.

— Э, нет, командир. Мимо поста я не ездок. — Он шмыгнул в кабину. Офицер вспрыгнул на подножку и сжал ему руку.

— Несообщение о происшествии? А что везешь? — Глаза шофера забегали. — Делай, что тебе говорят. Рядом с этим никому ты не нужен.

— Твоя взяла, ваше благородие.

— Ой ли?

— Мамой клянусь.

Грузовик тронулся. Ефрейтор презрительно посмотрел ему вслед и сплюнул.

— Через час доберется. — Он вылез из машины, сел на обочину и закурил.

К капитану подошел старичок из автобуса.

— Товарищ капитан, объясните все-таки, что случилось? Его ведь не сбили?

— Я не следователь. Сейчас приедет милиция и разберется.

— Я бы сказал, что разбираться здесь — дело военных.

Капитан посмотрел старичку в глаза.

— Товарищ капитан! — раздался голос ефрейтора. Поглядите-ка!

Офицер был рад отвязаться от дедка, но тот засеменил следом. Ефрейтор стоял под ближайшими к дороге деревьями. Он принялся объяснять:

— Сижу, покуриваю, вдруг гляжу — какая-то странная черная куча. Присмотрелся, подошел — так это та самая собака. И тоже дохлая. Зацепил, наверно, автобус и ее.

Офицер уже догадывался, какую картину он увидит, но все оказалось еще нереальнее. Собака походила на старые тренировочные штаны, которые использовали как половую тряпку и отшвырнули в угол. Не нужно было прикасаться, чтобы понять, что у нее тоже нет ни одной целой кости. Капитан все же потрогал ее в том месте, где должны были быть ребра. Собака уже остыла, но оставалась мягкой, как студень.

— Пойдем, — сказал он своему подчиненному. — Присматривай, чтобы гражданские сюда не лезли.

— И все-таки, товарищ капитан, что это значит? — подал голос дедок.

— Это значит, — капитан остановился и повернулся к нему. Надо было припугнуть этого назойливого старика. — Это значит, что происходят серьезные вещи. И я, как единственный представитель власти, объявляю здесь чрезвычайное положение, а это уже значит, что всякое невыполнение моих приказов будет караться заключением под стражу. Ефрейтор! Проследи за этим особенно.

— Так точно, товарищ капитан.

Дедок попятился и проковылял к своим. Тем уже наскучило происшествие. Сумчатые тетки втянули городскую по виду женщину в обсуждение каких-то проблем, похоже, мало связанных с сегодняшним трупом. Дети, мальчик и девочка почти одного возраста, перекидывались летающей тарелочкой. Водитель автобуса осматривал свою машину.

— Ничего нет. Ни единого пятнышка, ни вмятинки. Я ничего не протирал. Вон, пыль на месте.

— Я вижу. Присмотри лучше, чтобы к трупу никто не подходил.

*

Недавно заступивший на дежурство лейтенант автоинспекции устроился в комнатенке отдыха вздремнуть, наказав напарнику сержанту будить только если произойдет что-то из ряда вон выходящее. Сержант слегка боролся со сном в «стакане» застекленной будке высоко над дорогой. Движение было скудным и, благодаря предупреждающим знакам, совершенно безупречным.

Потрепанный грузовичок, фыркая, сбросил скорость. Рефлекс, подумалось сержанту. Эта телега и в свободном полете не превысит скорость. Но он, вроде, собрался остановиться. Нет, проехал. И все-таки остановился. Дал задний ход и заглох в десяти метрах от стеклянной будки.