Вирус бессмертия

– До чего же странно, – усмехнулся профессор. – Иногда происходящее настолько выходит за рамки обычного, что перестает удивлять. Я читал про Шамхат у Шилейко, считал ее сказочным персонажем древней легенды. И вот она у меня в квартире. Шилейко хватил бы удар, я думаю.

– Что с Павлом? – спросил китаец.

– Я отвел его в кабинет, – вздохнул профессор. – У него совершенно бредовое состояние, поэтому Варвара и Машенька не отходят от него ни на шаг. Листов десять бумаги извел, а когда они закончились, начал чертить прямо на полу. Психика подавлена полностью.

Шамхат, изображая скромницу, присела на краешек свободного стула и глянула на Богдана.

– Про него говорят? – спросила она по-шумерски.

– Да, – на том же языке ответил Богдан.

– Я бы попросил вас говорить по-русски, – обернулся Ли. – Мне бы не хотелось, чтобы такие прекрасные бойцы, как вы, сговорились напасть на меня одновременно. Сердюченко, будь любезен держать наготове оружие. На некоторое время пули их остановят, если что.

– Так вопрос же в том, успею ли я пальнуть, – вздохнул шофер, нервно вытирая рукой пот со лба.

– Вот так! – изображая обиду, скривился Богдан. – Только что вместе на штурм ходили, а теперь «пальнуть». Никогда у вас ничего не будет путевого!

Он хотел еще что-то сказать, но тут распахнулась дверь кабинета, и в гостиную вбежала растерянная Машенька.

– Паша чувств лишился! – испуганно сообщила она. – Лежит, еле дышит!

– Ты знаешь, что с ним? – спросил китаец Богдана. – В рукописи таких подробностей нет.

– Ничего страшного, – усмехнулся тот. – Знак Бога запечатлелся в его мозгу. Очнется он уже не человеком. И мы даже представить себе не можем, в какое русло он направит выделившуюся энергию.

– Пугаешь? – спросил Ли. – Думаешь, что мы отдадим его тебе из страха?

– Он не тронет вашего Павла, – вмешалась в разговор Шамхат. – С нас хватит бессмертия. – Она посмотрела в глаза Богдану. – Хватит! Я не хочу больше терять тебя из-за этого проклятого цветка. Вспомни, каким трусом стал Утнапишти. А ты превращаешься в жестокое чудовище! Обратно в зверя! Я тебя знала совсем другим и не хочу терять того, кого любила. Пойдем отсюда.

– Куда?

– Да куда угодно! Обратно в Европу, где нет этой ужасной зимы. Или еще лучше куда-нибудь в такое место, где людей совсем мало. Мне никто не нужен кроме тебя. Я хочу избавиться от цветка бессмертия, как когда-то жена Утнапишти. Я теперь понимаю, зачем она нам его отдала. Я хочу ценить каждую минуту, прожитую рядом с тобой. Когда времени много, начинаешь транжирить его, а когда его совсем нет, каждый миг сладостно-печален, будто запах жасмина. – Она перевела дух и добавила по-шумерски: – Пойдем, Энкиду! Эта женщина, что вышла к нам, любит услышавшего Голос Шамаша. Ты не можешь их разлучить.

– Они все равно расстанутся, – ответил Богдан по-русски. – Если он, очнувшись, загадает желание только для себя одного.

– Это Дроздов заразил его! – сказала Машенька и, не выдержав, расплакалась.

Пряча слезы, она отвернулась и убежала в кабинет.

– Им как-нибудь можно помочь? – спросил у Богдана китаец.

– Ты владеешь рукописью, а не я, – ответил тот.

– В рукописи ничего подобного нет.

Внезапно лицо Шамхат помрачнело, и она тронула Богдана за руку.

– Я, кажется, придумала, – без всякой охоты сказала она. – Ведь Павел сейчас без чувств и не может направить Свет Шамаша ни в какое русло. Если использовать цветок бессмертия раньше, чем Павел очнется…

– Никто не сможет так быстро запомнить и перерисовать Знак! – покачал головой китаец.

– Я смогу, – произнес Богдан, и глаза его вспыхнули. – Новый Знак от старого отличается лишь несколькими деталями, в основном пропорциями треугольников и их числом. Я уже видел часть нового Знака. Почти законченный рисунок!

– Где? – изумился профессор.

– Был еще один человек, услышавший Голос Бога. Но он умер, не завершив рисунок, а мне в руки попали телеграфные копии рисунков, сделанных на месте его гибели. Там незаконченный Знак. Если вы дадите мне рисунок Павла, я смогу его воспроизвести очень быстро. И будете спокойны, что ради цветка бессмертия я не убью Стаднюка!

– Ладно, – китаец сходил в кабинет и вынес оттуда листы с рисунками, изображающими Знак, и пачку чистой бумаги. – Вот! У тебя мало времени.

Следом за ним показалась Машенька с пером и чернильным прибором в руках.

Богдан разложил листы прямо на паркете, опустился на корточки и зажмурился. В комнате воцарилась абсолютная тишина. В следующую секунду Богдан начал быстро чертить на бумаге идеально ровные линии, быстро обмакивая перо в чернильницу. Сегмент за сегментом на листе проявлялся ажурный круг. Минута, вторая, третья. Перо поскрипывало, разбрызгивая мелкие кляксы. Варя нервничала, и чтобы занять себя хоть чем-то, чуть отодвинула гардину и глянула на окно их с Пашкой квартиры. Когда Богдан заполнял последний сегмент, она вскрикнула.

– Что это за две машины у нашего подъезда? За нашей квартирой следят!

– У какого подъезда? – напрягся китаец. – А, я забыл, у тебя ведь квартира через бульвар!

Он шагнул к ней и отвел от окна.

– Лучше не мелькать, – пояснил он.