Вирус лжи

— И одна из них — дочь идеолога секты, Борисова. Маша Гранишевская. Как Борисов мог позволить использовать так свою дочь? — Реутов раздраженно прищурился. — Родную дочь отдать какому-то извращенцу…

— Борисов всю эту фигню воспринимал абсолютно всерьез. — Виктор хлопнул рукой по папке. — Вот тут я о нем собрал все — этот Борисов был псих, натуральный фрик. Когда-то работал на кафедре истории в заштатном институте, там же писал диссертацию по древним обрядам плодородия — и вдруг на него снизошло просветление: все древние ритуалы плодородия у разных культур и народов на самом деле как-то связаны между собой и построены на общении с духами из других измерений, и если правильно провести ритуал, то дух может иногда вселяться в человека и руководить им более мудро, чем сам человек мог бы. И тогда душа сливается с этим духом, и даже если тело умирает, душа находит новое тело и живет, полностью осознавая свою предыдущую ипостась. Короче, намешано там было очень много, и на вид его теория выглядит очень привлекательно. Вот представьте, что вы с этим багажом знаний получаете бесчисленные новые тела и новые знания, возможности — смерти нет, вы не умираете никогда, умирает тело, но оно ничего не значит, потому что через секунду у вас есть новое. Короче, такая вот штука, он учил своих приверженцев меняться телами, прикиньте! Для этого использовал какие-то травы, рецепт якобы взял из одного манускрипта, написанного на санскрите — из раннего буддизма. Да что ему была дочка, когда тут такие возможности!

— Ну, пока я тут вижу чудака и десяток таких же сумасшедших. — Бережной снова постучал пальцами по столу. — Как вышло, что секта разрослась до таких чудовищных размеров?

— Из материалов дела следует, что в один прекрасный день Борисов зазвал на свое сборище Домбровского, крутого бизнесмена, известного больше полукриминальным бизнесом и прочими неприятными вещами. Говорят, что Борисов занял у одного из ростовщиков Домбровского энную сумму, но отдать не смог, и Домбровский решил сам наказать должника, чтобы произвести впечатление на своих подчиненных бандитов, ну и ради назидания остальным. И вот тут-то Борисов принялся задвигать ему свои теории и о том найденном древнем веществе рассказал. Домбровский сразу подумал, что речь идет о какой-то неизвестной наркоте, и экзекуцию отложил. Поехали на квартиру Борисова, где тот сварил вещество, и уж что они там с Домбровским дальше терли, о том никто не знает, но Домбровский был так впечатлен, что перетащил Борисова в столицу, где построил что-то типа храма, профинансировал рекламу и маркетинг — и дело пошло! Когда Борисов понял, для чего его используют, было уже поздно давать задний ход, он уже ничего не решал. Ребята развернулись по принципу масонского ордена и зашли очень далеко, но в один момент все рухнуло: затащили в свои ряды дочь генерала спецслужб, а она оказалась слабоватой и от веществ, которыми ее вводили в транс, спятила. Папаша мигом провел расследование, обнаружил эти вот буклеты, страницу в соцсетях, внедрили туда своего человека, он побывал на их срамных камланиях, и повязали всех, кого успели — часть адептов, как вам известно, покинула свои тела. Но, как я уже сказал, попались не все, списка членов секты не нашли.

— Может, его и не существовало. — Реутов с сомнением покачал головой. — Зачем им список?

— Нет, эти ребята были методичными и въедливыми, и записи где-то должны храниться. Но хуже всего вот что. У них была своя химическая лаборатория, которая обеспечивала их различными веществами, и существование этой лаборатории все отрицали, но ответить, где брали вещества, не могли. У обычных толкачей такого товара не бывает, это сложные вещества с целым рядом побочных действий. И то, что повязали и уничтожили далеко не всех членов секты, теперь уже всем ясно, потому что, как видите, недобитки пакостят, а сама секта вернулась и легализовалась.

— Объяснись, — Бережной вскинул брови. — С чего ты это взял?

— А вот. Знакомьтесь, школа самосовершенствования «Нефертум».

Виктор выложил на стол яркий буклет, показавшийся полковнику смутно знакомым. Ну, так и есть, точно такой же он видел на столе у секретарши генерала Потапова — яркие краски и знатный котяра, надменно глядящий из зарослей тропических цветов.