Вирус лжи

— Сейчас приедет доктор, привезет капельницу, будем лечиться. — Наташа собрала в контейнер свои инструменты. — Ген, мы тут…

В дверь требовательно постучали. Олег вдруг понял — стучат не соседи, и врач не мог так скоро приехать, а значит…

— Откройте, полиция!

Генка вопросительно посмотрел на Олега.

— Драка была недавно.

— Ну, я видел, но чтоб полиция…

Полиция сюда приезжала неохотно — смысла не было, местные дрались постоянно, и понять, кто прав, кто виноват, не представлялось возможным, а вникать никто не хотел. И если не случалось членовредительства, полицейские функции выполнял здесь опер, живущий внизу, но ни Генка, ни Олег его никогда не видели.

Генка ненавидел его соседей той ясной и чистой ненавистью, которой можно ненавидеть только тех, кто посягает на твой образ жизни и устои. Раньше, до того, как Олег поселился в этом доме, Генка себе и представить не мог, что почти в центре города может существовать такое жуткое днище. Его одинаково раздражали вечно пьяные мужики, шатающиеся по коридору в любое время суток, зачмоханные тетки без возраста, украшенные синяками и опухшие от пьянства, и вся эта братия нигде не работала и бог знает, на какие деньги жила и пила. Его бесили грязнолицые, дурно пахнущие дети разных возрастов, которые либо носились по коридору с жуткими воплями, либо серыми вонючими кучками заполняли собой лестницу, передавая друг другу сигарету, а то и косячок. И было уже совершенно ясно, что вырастут из этих детей точно такие же маргиналы, какими являются их родители. Генка искренне презирал подобных граждан, здраво полагая, что жизнь, которой они живут, — их собственный выбор.

— Лежи, я сам открою.

Генка решительно шагнул к двери. Олег мысленно улыбнулся: глядя на Генку, никто бы не сказал, что он может быть решительным. Тощий, высокий, подчеркнуто аккуратный, с длинными, до плеч, волосами, собранными на затылке в хвост, Генка выглядел типичным мальчиком из хорошей семьи, коим он, собственно, и являлся, но те, кто знал Генку, знали, каким он может быть жестким, упрямым и как непреклонно отстаивает то, что считает правильным.

Но полицейский, которому Генка открыл дверь, увидел перед собой типичного «ботана» — интеллигентного очкарика с прической, не подобающей настоящему мужчине. То есть существо бесконечно низменное, которое не грех и пнуть при случае, а уж презирать с первого взгляда — так вроде бы даже сам бог велел.

— Почему не открываем?!

— Открываем. — Генка не намерен был впускать стража порядка в квартиру. — Что-то случилось?

Такой наглости полицейский явно не ожидал. С другой стороны, вид квартиры не наводил на мысль, что здесь живет деклассированный элемент, да и Генка не выглядел пять раз судимым рецидивистом, и особо наглеть с ним, возможно, окажется себе дороже — кто его знает, этого «ботана», кто он и каких неприятностей можно себе нажить, начав с ходу обрабатывать его по-свойски.

— Вы хозяин?

— Нет. — Генка кивнул в сторону комнаты: — Хозяин болен, я врача привез, сейчас еще один приедет. Это не может подождать?

— Убийство случилось, что ж тут ждать-то. — Полицейский заглянул в комнату через Генкино плечо. — Что такое, перепил?

— Грипп. — Генка не намерен был отступать от двери. — Температура сорок.

— А…

Около минуты они молча смотрели друг на друга. В коридоре воняло мочой, блевотиной, табачным дымом и еще чем-то мерзким. Двери в соседние квартиры были открыты, где-то кричал младенец, слышались возбужденные женские голоса.

— С хозяином квартиры поговорить бы.

— Он ничего не видел.

Полицейский задумчиво почесал в затылке.

С одной стороны, Генкино упорное нежелание впустить его в квартиру вызывало в нем чувство уязвленной гордости, но, с другой стороны, заходить в квартиру, где свирепствует грипп, тоже радости мало.

— Разрешите.

Молодой врач в синей куртке, наброшенной поверх зеленой пижамы, отодвинул с дороги и полицейского, и Генку.

— Где больной?

— В комнате.

Врач кивнул и прошел мимо Генки, неся с собой стойку для капельницы.

— Что, совсем плохо дело? — Полицейского тоже, похоже, проняло. — Капельница…

— Он всегда тяжело переносит грипп. — Генка оглянулся, в комнате врачи суетились вокруг Олега. — Послушайте, он вам ничем не поможет. Он никогда не открывает дверь соседям, а сегодня и тем более. Что бы там ни происходило, он ничего не видел.

— Это он вам сказал?

— Он сказал, что была драка, он слышал. — Генка вздохнул. — Вы же видите здешний контингент, Олег живет в этой квартире всего четвертый месяц, с соседями по понятным причинам знакомства не заводил и уж точно никогда не открывает дверь на их стук.

— Да, контингент здесь трудный. Нормальному человеку якшаться с этими отбросами зазорно, конечно. — Полицейский еще раз посмотрел через плечо Генки, как врачи подсоединяют Олега к капельнице. — Гриппа сейчас много, конечно…

— В том-то и дело. — Генка тоже оглянулся. Приятель выглядит очень паршиво, и это его тревожило. — Он с детства так переносит вирусы, чуть зацепил — все, помирает. А кого убили?