Вирус ненависти

— Но ты же не побежала, а полезла с кулаками! А если решила драться — выкини из головы возможность поражения и самое главное — страх! Бояться, плакать, считать раны, пугаться будешь потом. Если что решила — делай, если обстоятельства приперли — иди и преодолевай их, откинув страх, а переживать будешь после боя. Хотя я, как отец, против твоего поведения, для меня лучше и для тебя самой безопасней, если бы ты убегала, ты же не мальчишка! А еще лучше, чтобы ты умела разрешать любой конфликт диалогом.

Она научилась!

Научилась в сложных ситуациях выкидывать из головы страх и думать только над тем, как решить проблему. Это было нелегко. Иногда паника затапливала мозг, не давая возможности думать, но Тина справлялась!

До сих пор!

«В такой заднице я еще не была! Главное — не паниковать! Не паниковать! Держись, ты сможешь! Думай, слушай, что они говорят! Ты справишься!»

Машина остановилась. Парни, перешагнув через Артема и Тину, выбрались наружу.

— Выгружайте их! — скомандовал Воля.

Тина уже различала их голоса.

Ее грубо подтащили к двери за ноги, подняли и уложили кому-то на плечо. Она старалась, очень старалась изображать полную бесчувственность, постоянно контролируя свои мышцы и не давая им напрягаться. Чуть-чуть приоткрыв веки, она разглядывала, куда ее несут, пытаясь определить, где они находятся. Из того малого, что рассмотрела, Тина поняла, что это какой-то склад или ангар, во всяком случае, огромное крытое помещение. Парень, тащивший ее на плече, вошел в железные двери и прошел через весь этот не то склад, не то заводской цех к противоположной от входа стороне. Стараясь не крутить головой, она смотрела по сторонам — кучи мусора, какие-то ржавые станки вдоль стен, высокие окна справа и слева, без единого стекла, кое-где заделанные фанерой.

«Какой-то заброшенный завод, как в дурацких американских фильмах!»

Тина молилась про себя, чтобы их не разъединили с Артемом, заперев в разных помещениях. Несший ее открыл ржавую скрипучую дверь, за ней находился коридор, длиной метра три, и еще одна дверь, возле которой стоял старый полуразломанный канцелярский стол и колченогий стул. Ее сняли с плеча и усадили на этот стул, придерживая рукой, чтобы она не упала. Вошли остальные трое, волоча Артема, и кинули его возле двери.

— Ну и тяжелый, скотина!

— Леший, обшмонай его! — приказал Воля.

Леший быстро и умело, что говорило о приобретенном и закрепленном опыте, обыскал Артема, достал сигареты, зажигалку, не найдя больше ничего.

— Давай сюда. Боня, давай их шмотки.

Воля подошел к столу. Открыл дверцу и покидал туда Тинину сумку, борсетку Артема, их телефоны, ключи от машины и сигареты с зажигалкой.

— Табак-то зачем? Сами выкурим, — сказал Боня и тут же получил резкий удар в живот.

— Я, кажется, объяснил! — вкрадчивым голосом ответил Воля. — Ничего не трогать! Косарь должен все увидеть как есть!

Он схватил согнутого пополам Боню рукой за подбородок и притянул к себе.

— Я проверю все вещи, когда вернусь! Ясно?

— Все, все, Воля! Я понял!

— Хорошо! — Он отпустил Боню и повернулся к двум другим. — Их в камеру. Боня, ты на стреме, они еще не скоро очухаются. Твоя задача по сторонам смотреть, чтобы кого сюда не занесло. Мы часа через два приедем.

Открыв дверь, двое взяли Артема за руки и втащили в комнату. Тина услышала непонятные звуки, похожие на удары, но другие. Через пять минут она поняла их происхождение — от двери шли три крутые ступеньки вниз, о которые, видимо, и бились ноги Артема, издавая эти звуки. С ней обошлись более гуманно, взвалив на плечо, как тащили через цех, но когда бросили на пол, она сильно ударилась боком. Перед тем как выйти, Воля размахнулся ногой и сильно пнул бесчувственного Артема в живот.

— Я эту суку ненавижу! — пояснил он.

Тина еле удержалась от вскрика, до крови прикусив губу, заставляя себя не реагировать и притворяться спящей. Она лежала в очень неудобной позе — лицом на грязном, мокром и скользком полу, всем телом навалившись на руки.

«Потерпи, сейчас они уйдут», — уговаривала она себя.

Они вышли. Тина услышала, как запирают на ключ дверь и разговор:

— Все, мы отваливаем! Боня, осматривай территорию каждые двадцать минут и смотри не напейся, убью!

«Значит, есть еще какое-то помещение, где он будет сидеть, — думала Тина. — Наверное, что-то вроде сторожки. Это хорошо! Главное, что не под дверью!»

Она прислушивалась к звукам снаружи: удалялись шаги и разговор, вот грохнула, закрываясь, вторая дверь.

Тина перевернулась на спину и села. Руки ужасно болели, осмотрев их, она увидела синяки и ссадины от наручников. Она и не подозревала, что наручники — это так больно!

Первый раз в жизни Тина громко выматерилась, вспомнив все «чудные» выражения, которые когда-либо слышала.

— Так, так, спокойно! Эмоции потом! Что у нас самое главное? — спросила она, громко разговаривая сама с собой. Оказалось, что так намного легче, вслух-то. — Первое: успокойся! Бояться будем потом! Господи! Господи, господи, как страшно! — Она постаралась взять себя в руки, отодвинуть страх. — Тиночка! Не распускайся! Так, что сначала? Надо осмотреться!