Вирус ненависти

— Я не знала, что ты любишь материться в процессе! — еле сдерживая рвущийся смех, сказала Тина.

— Да, люблю!!! — закричал он. — Меня это заводит! Но с тобой это невозможно, — ты же вся такая… прямо княгиня гребаная! С тобой рядом чихнуть страшно, вдруг ты не так поймешь!!

— Леша, ты не нервничай так, — очень спокойно сказала Тина. — Ты пойди собери необходимые вещи на первое время. Я потом все остальное упакую.

— Я не собираюсь от тебя уходить! Подумаешь, трахнулся мужик! Ну и что?! Если ты мне не даешь, это еще не повод разойтись! Ты сама виновата! — еще раз упрекнул он.

— Хорошо. Я во всем виновата. Но жить с тобой я больше не хочу. Пожалуйста, собери вещи и уходи!

— Дура! Идиотка! Вот так взять и все разрушить! На что ты жить собираешься?! На свою зарплату?!

— Леша-а-а, все время, что мы с тобой вместе, я живу на свою зарплату, у тебя денег я ни разу не брала, только на продукты. Не думаю, что с твоим уходом что-то изменится.

— Я вложил в эту квартиру бешеные бабки! Это мой дом!

— Леша, — не выпадая из спокойного тона, говорила Тина, — это не твой дом, это квартира моих родителей. И перестань, хоть раз в жизни, считать деньги!

— Ты еще мне припомни, что первое время ты нас кормила! — Лешка не мог остановиться, ему было необходимо ее во всем обвинить.

— Мы с тобой пять лет вместе, из них три года жили на мою зарплату, это не первые годы, это три из пяти! Я очень тебя прошу, будь ты мужчиной, просто уйди, и все! — с нажимом попросила она.

— Хорошо! Я уйду сейчас, но мы еще вернемся к этому разговору, когда ты немного остынешь! — сказал он и вышел из кухни, хлопнув дверью в раздражениях «праведных».

Он ходил по квартире, собирался, а Тина прислушивалась к его сборам — спальня, ванная, гостиная, снова спальня, кабинет. Ей казалось, что он передвигается совсем медленно, и она умоляла про себя:

«Да уходи ты уже скорее! Давай, мне надо побыть одной!»

Наконец собранный, с сумкой и портфелем в руке, одетый в костюм, он зашел на кухню:

— Я ухожу. Позвоню через пару дней, и мы поговорим спокойно.

— Оставь ключи, — попросила она.

— Они мне нужны, мало ли что понадобится! Не дури!

— Оставь ключи! — очень жестко и холодно произнесла Тина. — Если тебе что-то понадобится, позвонишь, я тебе отдам!

— Ненормальная! — крикнул Лешка.

Но все-таки достал связку, снял с брелка два ключа от квартиры и швырнул на стол. Ключи пролетели по крышке стола, стукнулись о чашку и упали на пол, к ее ногам. Тина наклоняться и поднимать их не стала.

С огромным облегчением она закрыла за ним дверь и вернулась в кухню. Налила себе воды в стакан из бутылки, которую он оставил на столе, собралась выпить, но вдруг ярко, в деталях и подробностях, вспомнила картинку, которую увидела в спальне, и начала смеяться. Смех быстро перешел в хохот, отнимающий все силы. Тина хохотала так, что у нее подкосились ноги, и она опустилась на пол, продолжая смеяться. Немного успокоившись, отпила воды, стакан с которой так и держала в руке.

Зазвонил телефон, выводя ее из состояния, близкого к истерике.

— Тинка! — заорала Ритка, как только она взяла трубку. — Ну где ты?! Я тебя жду, жду, а ты не едешь! Я же опоздаю!

— Рита, — спокойным голосом ответила Тина. — Тебе придется пойти в чем-нибудь другом.

Ритка замолчала. Сразу.

Они очень хорошо знали друг друга, давно, с самого детства став близкими и родными людьми. Рита знала, как Тина умеет скрывать чувства и эмоции за этим спокойным и ровным тоном, и еще знала, что чем тяжелее у нее ситуация, тем спокойнее внешне она становилась. Защитная реакция, выработанная с детства, — стоит только показать свои чувства, страх или радость, и тебе сделают в сто раз больнее. Поняв, что у Тины что-то случилось, Ритка осторожно предложила:

— Тина, давай я сейчас приеду!

— Не надо, Ритуль. Я на работу, а вечером приезжай. Во сколько ты сможешь?

— Когда надо, тогда и смогу!

— У тебя же свидание.

— Да хрен с ним, со свиданием! Что случилось-то?!

— Приезжай часов в восемь — поговорим.

Тина поехала на работу и сразу прошла в кабинет к начальнику.

Она работала с ним уже семь лет. Начав с младшего менеджера, работая по совместительству курьером, и немного бухгалтером — первичные документы, и немного секретарем — они тогда только начинали, и штат был маленьким, и на полную ставку уборщицей. Вот как-то так, всем «букетом», и работала. Сейчас она стала заведующей отделом и его правой рукой, давно уже называя его по имени и каких только испытаний не пройдя вместе с ним и его фирмой.

— Сережа, — начала она с порога. — Мне нужен отпуск. Прямо сейчас!

— Ты что, Игнатова, охренела? Какой отпуск?! — возмутился Сергей Владимирович Коротов. — Работы полно!

— Сережа, — она села на стул напротив него, — только что я застукала Лешку с моей подругой Людмилой в кровати во время неистового секса. Мне надо время, чтобы все обдумать и успокоиться, работать я все равно не смогу.

Он помолчал, посмотрел на нее внимательно, достал из папки чистый лист бумаги и протянул ей:

— Пиши заявление. Сколько тебе надо?

— Месяц.