Вирус ненависти

— Ты спрашиваешь или утверждаешь? — почему-то шепотом, не отводя от него глаз, спросила Тина.

— Утверждаю!

Он притянул ее и, оторвав от пола, крепко прижал к себе сильными, самыми замечательными в мире руками! Тина повисла на нем, сцепив руки и ноги у него за спиной. Артем подтянул ее повыше, одной рукой подхватив под попку, другой крепко обняв за спину, и стал не спеша расхаживать по кухне, слегка покачивая, пытаясь унять ее боль в запястьях.

Он чувствовал ее всю и чумел от этих ощущений, точно зная, что она его, вся, вместе с этим халатиком и ночнушкой под ним, и всеми трудными мыслями в голове, с проблемами, страхами, со всей своей силой и слабостью. Так получилось. Так просто и незатейливо, без выкрутасов получилось!

Артем был горячий, такой горячий, что раскалилась ее кожа, как от ожога! Тина чувствовала его возбуждение, даже его мысли! Она положила голову ему на плечо и, вздохнув, сказала:

— Я о тебе ничего не знаю, кроме таких незначительных деталей, как ключ от наручников в пряжке ремня.

— А я тебе все расскажу! — весело пообещал он.

Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей больно и единственное, что ей сейчас нужно, — это успокоение. Ему казалось, что рука, поддерживающая ее под попку, посылает сигналы не в мозг, а ровно в противоположном направлении.

— Нам нельзя, — помогая ему, сказала Тина. — В целом потому, что у тебя уголовное дело, где я главная подозреваемая, и в частности потому, что в доме спят люди. Давай чаю попьем и поговорим.

— И то и другое обстоятельство меня вряд ли остановит! Но нам и в самом деле нельзя — ты вся в порезах и царапинах.

— А это вряд ли бы остановило меня, — в тон ему ответила Тина.

— Молчи, женщина! А то люди в доме прослушают полный курс необузданного секса!

Он усадил ее на стул, поцеловал в лоб и отошел — подальше от искушения.

— Молчу! Чаю?

— А давай лучше по чуть-чуть! У тебя же руки болят.

— Ну давай! — согласилась она.

— Ты сиди, — остановил ее Артем, когда Тина поднялась. — Я сам все достану.

Он открыл холодильник и стал выставлять на стол остатки закуски, аккуратно завернутые Ритой вместе с тарелками в целлофан, выставил початую бутылку, достал с полки две рюмки.

Тина зачарованно следила за его действиями. Она поймала себя на том, что еще никогда не видела, чтобы мужчина накрывал на стол. В семье у них как-то не принято было, мама не любила, когда кто-то вмешивался в ее кухонное хозяйство, тем более папа, который с удовольствием и не вмешивался, а Лешка — и говорить нечего.

Артем, расставив все на столе, разлил водку по рюмкам и сказал:

— За обезболивание!

Они чокнулись и выпили. С удовольствием хрустя соленым огурчиком, Артем сообщил:

— Сразу снимая лишние вопросы и напряги, сообщаю: я не женат и детей у меня нет.

— А был? — заинтересовалась Тина.

— Был, три года назад развелись. А про тебя у меня все запротоколировано.

— Ужас какой-то! Никаких секретов и женской таинственности!

— В тебе целый вагон женской таинственности! — рассмеялся он. — А разгадывать секреты моя специальность.

— Почему ты выбрал эту профессию?

— Знаешь, что ты совершенно неординарная? — спросил Артем, весело хохотнув, даже головой покачал. — Вместо того чтобы спросить про жену и почему я развелся, что непременно сделала бы любая женщина, ей это логичнее и интереснее, ты спрашиваешь о выборе профессии!

— Ну хочешь — спрошу, почему развелся? — спохватилась Тина, хотя это было ей не так интересно, как другим обозначенным им женщинам.

Артем задумался, посмотрел в темное окно, пытаясь сформулировать ответ для себя самого.

— Удивительно, но я только сейчас понял, что никогда этого не озвучивал, да и мысленно не задавал себе такого вопроса. После армии поступил на юрфак в МГУ, школу я окончил с золотой медалью, поэтому поступил сразу, без всякого блата.

Артем встал, взял со столешницы, куда Рита сложила все пачки, сигареты, закурил, давая себе время сосредоточиться.