Вирус ненависти

Сегодня ее отвозил домой Саша. По распоряжению начальника отныне и навсегда он становился ее личным шофером. Саша поднялся вместе с ней в квартиру и, как вчера это делал Сергей, прошел по всем комнатам, проверяя, нет ли кого.

— Ну что, Валентина Игоревна, вахту сдал!

— Вахту принял! — рассмеялась она.

— Вы того… дверь никому не открывайте! — кашлянув от неловкости, предупредил он. — Во сколько вас завтра забрать?

— Саш, я пока не знаю. Я тебе позвоню за полчаса до выхода из дома. Успеешь?

— Конечно! До свидания!

Тина закрыла за ним дверь и устало опустилась на пуфик, стоящий в прихожей. Ноги гудели, голова тоже.

«Надо принять ванну. Может, полегчает!»

Постанывая, она поднялась и пошла в ванную. Сил не было, чтобы складывать вещи, относить их в шкаф, она побросала все на пол и задвинула ногой в угол.

Тина понежилась в воде с ароматной пеной, чувствуя, как восстанавливаются, вливаются в нее силы. Выйдя из ванной, оделась в любимые домашние бриджи и футболку и только сейчас, расслабившись и немного отдохнув, почувствовала, как сильно хочет есть.

Но сначала надо позвонить Ритке.

— Да! — деловым тоном ответила подруга.

— Ритуля, как ты там?

— Тиночка! Спасительница ты моя! — обрадовалась Ритка. — Уж не знаю, чем ты меня там лечила, но я целый день бодрая, как огурец!

— Вот и хорошо! Славик не объявлялся?

— А как же! Они соизволили звонить, хочут побеседовать!

— Ну побеседуй.

— Всенепременно, но позже! Мне звонил твой Беркутов, объяснил, где Денис. Мне сразу как-то легче стало, ты была права, когда хотела его спрятать!

— Ритуль, я устала как собака и есть ужасно хочу. Если что, звони, я сейчас поем и спать лягу.

Почему-то Тина не сказала Ритке про Артема и их утреннее умопомрачение с элементами акробатики на полу. Наверное, еще рано, она скажет потом, когда сама поверит во все это.

— Отдыхай, моя хорошая! Целую! — попрощалась Ритка.

Тина приготовила ужин, поймав себя на том, что рассчитывает на двоих.

«Правильно! А что, заявка гражданина Беркутова о совместном ночевании имела место? Имела! Значит, ужин на двоих! Или сглазить боишься? Конечно на двоих!» — рассмеялась своим мыслям.

Ужин был готов, и она задумалась: перекусить что-нибудь, а потом поесть вместе, или поесть самой, а Артема потом накормить?

Раздался звонок в дверь.

— Вот и хорошо, значит, будем ужинать вместе!

Тина поспешила к двери, лишь в последний момент, перед тем как открыть, спохватилась и спросила:

— Кто там?

— Это я, Алексей! Открой, мне надо с тобой поговорить!

Она удивилась, но открыла, впуская его. Он вошел и прикрыл за собой дверь.

Выглядел он ужасно!

Лицо имело даже не белый, а какой-то сероватый тон кожи, через всю шею тянулся фиолетовый синяк от петли, которой его душили, он прихрамывал на одну ногу, с трудом передвигаясь, костюм на нем висел — за это время он сильно похудел.

— Лешка-а! — сказала Тина, разглядывая его и жгуче ему сочувствуя.

— Любуешься? — зло спросил он.

— Леш, идем, я тебе кофе сварю, может, ты есть хочешь?

— Не надо, Тина! — повышая голос, ответил он. — К чему этот цирк?

Так, понятно, все как всегда!

Тина повернулась к нему спиной и прошла в кухню. Конечно, он ковылял сзади — раз уж пришел разбираться, то просто так, без выяснения отношений, не уйдет!

— Присаживайся, — предложила она, указывая рукой.

— Я постою, хоть мне это и тяжело.

— Ты зачем пришел, Леша?

— Я долго думал, у меня было много времени в больнице, — подчеркнул он. — И знаешь, что я понял?

— Ну что? — как-то смирившись, спросила она.

— Это ты! Я сначала не верил — ну, не тот ты человек, чтобы так действовать! Может, через суд ты бы и стала деньги требовать, но чтобы так… А потом понял: ты мне мстишь! За все! За то, что я тебе денег не давал, за то, что изменял тебе, я не знаю, что ты еще себе там напридумывала! — кричал он, распаляя самого себя.

— Леш, не надо, тебе, наверное, вредно так нервничать, — попыталась успокоить его Тина, начиная злиться такой тупости и самомнению. — Ты подумай, с какого рожна мне на тебя нападать! Я тебя не люблю, я безумно устала от жизни с тобой, мне глубоко безразличны твои деньги, и, если честно, когда ты ушел, я наконец спокойно вздохнула!

— Ты мне сейчас что угодно скажешь! Я тебе не поверю! Кроме тебя, некому, и мотива ни у кого нет! Я все обду…

Он вдруг покачнулся, закатил глаза, у него медленно стали подгибаться ноги.

— Леша! — закричала Тина, кидаясь к нему. — Тебе плохо, Леша?

Она подхватила его под мышки, стараясь поддержать, но он тяжело и неотвратимо падал прямо на нее. Тина пыталась остановить это движение или направить в сторону, усадить его на стул, но он всей бессознательной массой падал вперед. Тине удалось смягчить удар об пол, поддерживая его руками. Господи, ему совсем плохо! Еще бы, столько травм!

Тина трясла его, заглядывала в лицо, пытаясь привести в сознание, попробовала перевернуть на спину, ее рука уперлась во что-то, она посмотрела и замерла!

У Лешки в спине, воткнутый по самую рукоятку, торчал нож!

По светлому пиджаку растекалось кроваво-красное пятно. Как во сне она смотрела на ручеек крови, стекавший сбоку на пол и превращающийся в лужицу.