Вирус убийства

— Мы вместе учились в полицейском колледже в Брамшилле в начале шестидесятых, — наконец сказал Брок. — Помнится, на меня произвел немалое впечатление тот факт, что этот человек заранее распланировал всю свою жизнь, хотя ему в то время было, если мне не изменяет память, всего двадцать пять или двадцать шесть лет. Скажу прямо: таких парней мне еще встречать не приходилось. Магистерскую диссертацию он писал в Манчестере, а на стажировку ездил в Америку, обставив в этом смысле всех своих сокурсников. Его никогда не интересовало то, чем занимаются правоохранительные органы. Полиция как таковая представляла для него лишь некую абстрактную структуру, своего рода иерархическую лестницу, вверх по которой он и карабкался, реализуя свои жизненные планы. На месте полицейского управления с тем же успехом могли оказаться министерство иностранных дел или Департамент по налогам и сборам — для него это не имело ровно никакого значения. Он выбрал полицию после того, как где-то прочитал, что там возобладал новый подход и офицеры старой школы, выслужившиеся из рядовых констеблей, больше не в моде. Новый подход означал также внедрение в полицейские структуры новой субкультуры и новых людей — молодых, высокообразованных управленцев, которым предоставлялась возможность быстрого продвижения по службе для обеспечения скорейшей модернизации системы в целом. Ну… вы знаете, как это делается. Я уже устал обо всем этом думать.

Как бы то ни было, он, сделав ставку на полицию, оказался прав. В том смысле, что начал быстро продвигаться по служебной лестнице вопреки протестам одного или двух старых реакционеров, которые продолжали считать, что офицер полиции должен хоть как-то разбираться в деле раскрытия преступлений. Когда он стал заместителем главного констебля пять или шесть лет назад, я полагал, что он при своей некомпетентности достиг предела. Но получается, что я заблуждался.

— Не он один продвигается по служебной лестнице, — сказала Кэти. — Таннера, к примеру, в прошлом месяце сделали старшим инспектором.

— Похоже, теперь они оба преуспевают, не так ли? Я только удивляюсь Таннеру. Не могу понять, как он стерпел вмешательство Лонга. Но возможно, он просто держал нос по ветру, догадывался, что грядут перемены, и в этом-то все и дело.

Брок вновь сосредоточился на проблеме и заговорил деловым голосом:

— В любом случае корень всей проблемы в смерти Петроу. Если вы, почуяв в этом деле крысу, ошиблись, тогда ничего уже не попишешь. Но если вы правы…

Кэти кивнула.

— Но я ни при каких обстоятельствах не могу снова открыть это дело, Брок. И никто не сможет этого сделать, пока не обнаружатся новые свидетельства по убийству Петроу.

— Если таковые и существуют, то они спрятаны в Стенхоупской клинике.

Брок неуклюже поднялся на ноги и потер затекшую спину. Когда он заговорил снова, казалось, что он решил радикально изменить направление разговора.

— Что-то я в последнее время чувствую себя не в форме. И плечо все сильнее ноет. Этой зимой оно совершенно не давало мне покоя. Я вот все думаю может, мне акупунктура поможет?

Кэти и Гордон уставились на него во все глаза.

— Вы серьезно? — после секундного замешательства спросила Кэти.

Брок расплылся в улыбке:

— Знаете что, Кэти? Последние два месяца я то и дело задаюсь вопросом, уж не становлюсь ли я похожим на тех занудных стариков, которые, сидя в креслах, лелеют свои воспоминания о прошлом и поругивают современную молодежь. И мне представляется, что вы меня от всего этого спасли. В любом случае я могу взять с собой лэптоп и готовить доклад для конференции, пока тамошние эскулапы будут выводить из моего организма токсины. У вас есть телефон клиники? Я могу выехать гуда завтра же утром.

Часть вторая

10

В понедельник Брок отправился в путь ближе к полудню с переполнявшим его восхитительным чувством свободы и предощущения праздника. До сих пор он не понимал, какое это блаженство — снова вернуться к своей любимой деятельности — расследованию преступлений. То, что работать ему предстоит на себя, а значит, составлять рапорта или что-либо организовывать не нужно, радовало. Когда он вырвался из города на простор, солнце, словно для того, чтобы внушить ему еще больше оптимизма, вышло из-за облаков и осветило покрытые снегом поля, отчего они заискрились так, что стало больно глазам. Проезжая на своем автомобиле по окраинным дорогам Кента, он опустил стекло, чтобы втянуть в себя пряный деревенский воздух и послушать, как галдят грачи, носившиеся над верхушками деревьев. Он остановился у тихого деревенского паба, чтобы съесть легкий полдник из хлеба с сыром и выпить кружку пива. Эта пища, несомненно, отличалась от простой здоровой диеты, на которой, по его мнению, ему предстояло сидеть последующие две недели пребывания в клинике.