Вирус убийства

— «Золотистые ломтики». Это очень вкусно и легко готовится в домашних условиях. Берете в равных пропорциях тертой моркови, сыру и размоченных овсяных хлопьев — так, чтобы в массе это составило около фунта, добавляете яйцо, пару унций маргарина и капельку розмарина. Перемешиваете все это с зеленью по вкусу — соли само собой минимум, — после чего закладываете в смазанную жиром глубокую металлическую посуду и выпекаете в духовке на среднем огне минут двадцать или пока батончик основательно не подрумянится. Потом режете его на ломтики, заправляете соусом из петрушки и вкушаете. Объедение, правда, Сидни?

Сидни кивнул, подбирая с тарелки остатки соуса.

— Он у нас едок что надо — мигом расправляется со своей порцией… Вы, Дэвид, обязательно должны приобрести здесь книги со стенхоупскими рецептами. Когда вернетесь домой, будете по ним готовить.

Брок кашлянул, прочищая горло, и отпил из стакана воды с лимоном.

— Это название… Стенхоуп… — медленно начал он, но потом запнулся.

— Да, Стенхоуп. И что же? — чирикнула Марта.

— Это название и раньше было мне знакомо. Еще до того, как я сюда приехал. Я все думал, откуда его знаю, и вспомнил, что оно фигурировало в газетах в прошлом году. Если мне не изменяет память, с парнем из здешнего обслуживающего персонала произошел несчастный случай или что-то вроде этого. Вы ведь были здесь в то время, не так ли?

— Да, мы здесь были. — Марта на секунду опустила глаза, словно размышляя, стал ли Брок своим человеком до такой степени, чтобы с ним можно было пускаться в откровении. Когда она приняла решение, миссис Тэтчер в ней возобладала над кинозвездой Мей Уэст.

— Но я не хочу поощрять непристойные сплетни, — резко сказала она.

— Непристойные? — Брок вскинул брови в притворном изумлении. — Неужели под всем этим скрывалось что-то… хм… непотребное?

— Иногда я думаю, что Стенхоуп во многих отношениях похож на корабль. Он самодостаточен и в определенном смысле отделен от окружающего мира, особенно в это время года, когда жизнь в деревнях замирает и все вокруг засыпано снегом…

Брок задался вопросом, уж не страх ли перед непотребством заставил ее отклониться от темы, но она продолжала развивать свою мысль.

— На корабле, что неудивительно, обожают сплетничать. Бывает даже, что с этим перебарщивают… переходят всякие пределы. Боюсь, здесь тот самый случай. Вы можете наслушаться всякого о смерти Алекса Петроу, но я рекомендую вам все это игнорировать.

— Так будет лучше всего. — Брок печально покачал головой. — Но какие все-таки истории о нем здесь рассказывают? — Он вопросительно посмотрел на Сидни.

— Ну… — Сидни заговорил в первый раз с тех пор, как Брок сюда приехал, — его нашли повешенным в храме Аполлона, который находится на территории клиники. Вы там были? Воистину мрачное место. Но рассказывают не только о том, что он повесился ночью посреди храма, но и о том, что перед этим он обрядился… — Сидни помолчал, подыскивая нужный термин, — в костюм фетишиста.

— Такого рода мерзкие сплетни…

Но Брок вмешался прежде, чем сварливый голос Марты успел подавить в зародыше непристойные фантазии Сидни.

— Совершенно верно. Я вспомнил. Об этом в газетах тоже писали. Выходит, он был вовлечен в извращенные сексуальные забавы?

Марта издала протестующий вопль. Сидни закатил глаза к потолку, будто хотел сказать: «Мужчина с мужчиной. Иначе и не скажешь…»

— С пациентами? Вы на это намекаете? — не унимался Брок.

— Дэвид! — яростный вопль Марты перекрыл разговоры за соседними столиками. — Именно такого рода спекуляции и приводят к несчастьям на корабле! — выпалила она, но потом, заметив, что другие пациенты озадаченно на нес посматривают, замолчала.

— Ко, Марта, — сказал Брок спокойным, рассудительным тоном, — как иначе можно это объяснить? Подобные эксперименты над собой обычные люди не практикуют.

Ей стоило больших усилий овладеть собой и заговорить относительно ровным голосом, в котором, впрочем, продолжало прорываться негодование.

— Всему виной наркотики, — прошипела она. — Бедный парень связался с плохой компанией — за пределами клиники, разумеется, — и стал принимать наркотики. Он не ведал, что творил.

— О! — Брок заметил, как Сидни скептически покривил рот. — Однако в некоторых газетах утверждали, что он гей, не так ли? — Марта сноса стала раздувать ноздри, и он поторопился добавить: — Я лично ничего против этого не имею. Но насколько я понимаю, — он расплылся в улыбке, как именинник, — вам не хочется верить, что этот парень подрабатывал, сбывая пациентам наркотики и оказывая им особого рода сексуальные услуги, не так ли?

Марта положила вилку с такой силой, что едва не расколотила свою тарелку. Потом поднялась на ноги.

— Как вы смеете, — она прилагала немалые усилия, чтобы не перейти на крик, — высказывать столь отвратительные предположения, касающиеся сотрудника Стенхоупа, с которым вы никогда не встречались!

Она вздернула вверх подбородок, повернулась и зашагала к двери. Сидни наполовину поднялся со стула, словно намеревался за ней последовать, но передумал и снова спустился на сиденье.