Вирус войны

При появлении нового лица разговоры смолкли. Провожавшая ее рабыня осталась в коридоре, а Саша, продолжая безмятежно улыбаться, прошла в зал и остановилась в ожидании, пока ей предложат место. Положение гостя зависит от отношения хозяина или от родовитости самого гостя. Сейчас во главе стола никто не сидел. Ближе всех к нему располагались незнакомка и сестра эмира. Медресс и Батима сидели ближе к входу, Далила — между падчерицей и незнакомкой, что ее явно раздражало. Или ее так перекосило от сережек?

— Доброго дня и легкой трапезы, — вежливо пробормотала девушка, по очереди оглядывая всех присутствующих.

Незнакомка выглядела эффектно. Синие цвета. Драгоценности. Лицо с тонкими чертами. Темные, выразительные глаза. Она была молода. Моложе Далилы, но старше Батимы. И взгляд… Если бы им можно было убивать… Если бы…

Медресс поднялась со своего места и подвинулась, приглашая Сашу сесть напротив Далилы. Пусть не надеются, что у нее испортиться аппетит. Голод сильнее чужой зависти. И злости. Прибор перед ней появился в мгновение ока, а взгляд заметался между блюдами. Рот наполнился слюной. Тарелку девушка наполнила очень быстро и примерно с такой же скоростью начала уничтожать выбранное. Общая тишина за столом ее не смущала, как и взгляды.

— Кажется, эмир решил попробовать экзотику… Но всем известно, что она быстро надоедает.

Голос у незнакомки оказался низким и хриплым. Таким как раз шептать в темноте любовнику. Саша, не отвлекаясь от поглощения овощей с каким-то пряным соусом, отломила кусочек лепешки и сунула в рот. Оказывается, она ужасно соскучилась по хлебу. Нормальному серому хлебу. Или белому. С горбушкой. И мякишем.

— Но сегодня эмир велел подготовить для него Александру, — мягко откликнулась Батима, — и после трапезы я прослежу за всем в купальне.

Стало еще тише. Теперь явственно слышалось чавканье, с которым Саша поглощала лепешку уже со сладкой начинкой. Пальцы она облизывала, наплевав как на приличия, так и на чужое мнение. Пусть ядом исходят. Она послушает.

— Как эмир вообще мог позариться на такое… — прошипела Далила.

— Вкус эмира безупречен, — тихо, но твердо произнесла беременная, — и не должен быть подвержен пересудам и осуждению. Если он желает видеть в своих покоях землянку, она там будет. А дальше — на все воля его…

Если бы не голод, после таких речей, кусок бы в горло точно не полез. Да и тон… Холодный. Равнодушный. Будто ей уже не до чего нет дела. Почему?

Саша покосилась на соседку. Та почти ничего не ела и сидела, опустив взгляд в тарелку и сложив руки на животе. Напугана? Больна? Или беременность так влияет?

Обед так и закончился. В тишине. Под осуждающе-презрительными взглядами кобр, готовых разорвать ее, стоит только оступиться. А они, каждая из них, сделают все, чтобы она оступилась. Очаровательно.

…Уже позже, после купальни, где ее снова вертели, массировали и смазывали, в свой комнате, Саша спросила Батиму:

— Эта женщина за обедом — наложница эмира?

— Да. Любимая. Ей позволено жить в этом Доме, приказывать рабыням и сопровождать эмира на праздниках.

— Но вчера он не пригласил ее за свой стол.

— Не пригласил. И все видели, что ушел он с тобой. А утром стража сопроводила тебя обратно. Живую. И уставшую. А потом эмир прислал подарки.

— Если эмир от нее откажется, что будет?

— Он может подарить ее кому-то из приближенных. Или отправить в дом к рабыням. Другим наложницам. Из которых он иногда выбирает себе кого-то на ночь. Для нее это будет понижением. И поражением. Еще никогда рабыни, отправленные в тот Дом, обратно не возвращались.

Значит, за свое место она будет держаться до последнего. И ждать стоит, чего угодно.

— Как ее зовут?

— Маналь.

— А сестру эмира?

— Савсан. В честь цветка. Говорят, старый эмир очень любил ее. Баловал. И долго не отдавал замуж.

А теперь ее держат в собственном доме как пленницу. Что-то не похоже, что она хочет здесь оставаться. Вот только, чем это поможет? Вряд ли беременная женщина, даже доведенная до отчаяния, решится что-то сделать против собственного брата. Стоит только надеяться, что ей и не до интриг в целом.

— Что они могут сделать?

На вечер наряд подготовили совсем иной. Тоже зеленый, но более темного оттенка, уже с прозрачной нижней рубашкой и плотным, шелковым жилетом, пуговицы которого украшали драгоценные камни. В дополнение шел гарнитур с браслетами и колье из изумрудов. Явно изготовленных в комплект к серьгам. Весьма искусно. На Земле такую красоту Саша не видела, но сейчас оставалась к ней равнодушна. Какая разница, как ее упакуют, если цель — не дать эту упаковку снять?

— Отравить вряд ли попытаются. Это серьезно. Но ткнуть булавкой — легко. Толкнуть в купальне. Подложить мыло на пол. Пригласить куда-то и… В общем, не слушай никого и будь осторожна. Очень осторожна. Пока они просто злятся и не понимают, но если эмир призовет тебя на третью ночь подряд… Это автоматически повысит твоя статус. Вы станете с Маналь наравне. И она уже вряд ли будет терпеть.