Вирус вселенной (СИ)

возможности бегунов, что, наверное, затащил бы меня в пескосани силой, если

бы я хоть немного замешкался. Пескосани понеслись вперед.

- Видишь, как быстро они бегут? – спрашивал мой друг постоянно, явно

ожидая моего восхищения.

Мы проехали примерно половину пути от моего дома до темной стороны, когда

мой друг внезапно остановил бегунов и заявил, что песок у меня слишком ровный.

- Но ты не волнуйся, - успокоил он меня, - я свяжусь со своим агентом, и он

создаст тебе тут барханы. Катание будет намного веселее, когда сани будут

прыгать вверх и вниз по песчаным волнам.

Он с восторгом описывал всю прелесть такого катания, включая возможные

падения с саней и получение травм. Пока он разглагольствовал, все четыре

бегуна сделали то, что предусматривает их природа: они закопались в песок на

всю длину их упряжи, и нам пришлось использовать электрический хлыст.

Хороший электрический разряд, направленный в песок заставляет бегунов

вылезти обратно на поверхность. Они и вылезли, но уже без упряжи, которая

отцепилась и осталась где-то глубоко в песке. Мой друг опять стал говорить о

несовершенстве моего песка, пока мы вытаскивали из него всю оснастку от

бегунов.

- Говорил я тебе, что твой песок плохой. Я всегда отлично укрепляю упряжь.

Значит, плотность твоего песка неправильная и потребует дополнительной

работы, кроме создания барханов.

Но бегуны не стали сидеть и его слушать. Наверное, им вообще не понравилось

то, что их били электрическим током, а возможно им изначально не нравилась

идея быть использованными в качестве транспорта. Не то, чтобы им не нравилось

бегать: бег заложен в них природой. Они радостно побежали в разных

направлениях, подальше от нас. Одного из них мы все же успели поймать. Это

было очень даже хорошо, поскольку лучше ехать хоть на одном бегуне, чем

возвращаться обратно пешком.

Моя жена, увидев, что мы возвращаемся только на одном бегуне, не пришла в

восторг оттого, что три других сейчас где-то бегают по нашему планетоиду.

- Что будет, когда они проголодаются? - спросила моя жена.

Мой друг был по-прежнему полон оптимизма и заявил, что нам абсолютно не о

чем беспокоиться, поскольку бегуны с удовольствием едят крантонов, которых

здесь достаточно много.

- Интересно, - поинтересовалась жена, – а что они будут есть, когда они

сожрут всех крантонов, и что будем есть мы?

- Беспокоиться не о чем, - ответил мой друг, - поскольку бегуны просто

сдохнут от голода, когда закончатся крантоны, а разумных существ они не едят.

Он сказал это с такой уверенностью, как будто его все еще можно было

причислить к разумным существам.

Мы называем сами себя «разумными существами», но я не уверен, правильное ли

это название, поскольку многие наши действия трудно назвать разумными.

Мне пришлось выразить свое недовольство идеей пожирания всех наших

крантонов и ожидания того, будут ли бегуны пытаться после этого сожрать нас,

или просто сдохнут от голода. Не посещать наш планетоид просто потому, что его

захватили какие-то жуки, тоже не показалось мне разумной и храброй идеей.

Но мой друг заявил, что у него есть великолепное решение для создавшейся

проблемы. Он запрыгнул в свой космолет и взлетел раньше, чем я успел получить

какие-либо разъяснения относительно его гениального плана. Некоторое время

спустя мы увидели вновь приземляющийся космолет моего друга, и одновременно

увидели огромного хаптона, летящего в сторону горизонта. Мой друг светился

счастьем и гордостью за принесенное нам «решение проблемы».

- Вы знали, что теперь можно купить хаптона для охоты? - спросил он

весело.

Я не понял саму идею и ответил, что у меня нет планов превращать наш

планетоид в охотничьи угодья.

- А я ничего подобного и не предлагаю. Я привез сюда этого хаптона, чтобы

он поймал и съел твоих сбежавших бегунов. Этот хаптон очень голоден, а на этом

планетоиде ему все равное есть больше нечего.

Я возразил, что песочные бегуны, обычно, не входят в рацион питания хаптонов.

Однако этот конкретный экземпляр тут же опроверг мои аргументы, спикировав на

последнего, еще не сбежавшего бегуна, стоявшего привязанным к саням.

Хотя сани в результате были полностью уничтожены, увиденная картина

принесла некоторый оптимизм. Но мне все равно было непонятно, как мы узнаем

об окончании пиршества: о том, что хаптон выловил и сожрал всех оставшихся

бегунов. Мой друг предложил подождать немножко, а затем убить хаптона и

проверить его желудок. Вместо этого я решил сесть в машину, которой мы обычно

пользуемся для перемещения по планетоиду, и ехать за хаптоном, отслеживать

процесс охоты. Наверное, правильным делом было бы вызвать команду зачистки,

уничтожающую планетарных паразитов, но мне не хотелось, чтобы они случайно