И аномалии тут же нашлись. Правда при другом случае на них можно было бы и не обратить внимание, но Семюэлю ясно указали именно на это место, поэтому пропустить их мимо ушей не представлялось возможным. Однако на деле все оказалось с точностью до наоборот. Едва «Горизонт» осмотрелся в пространстве, как на борту начали твориться вещи из ряда вон выходящие. Сначала, ни с того ни с сего, отключилась вся электроника. Не спасли ни резервные генераторы, ни дублирующие сети, ничего. Несколько человек, находившихся в этот момент в кокон-креслах, получили сильнейшие психические удары вследствие того, что была резко отключена защита, и разум человека напрямую соприкоснулся с оперативным полем инкома. В девяноста процентов случаев такой контакт мог грозить очень печальными последствиями для человеческого разума, но в данной ситуации отключение энергии ударило и по инкому, погасив все его системы и его самого до того, как экипажу был причинен еще больший веред.
Правда, в итоге экипаж это не спасло. Вслед за полным отключением энергии, начали разрушаться конструкции. Все внутреннее убранство корабля словно стало сначала зыбучим, словно сделанным из песка, а потом и вовсе текучим. На глазах Нобула сквозь пол провалился борт-инженер и два кокон кресла, причем одно из них на половину рассыпалось незадолго до этого.
Семюэль в отчаянии завертел головой. Никогда он не был еще настолько близок к смерти, хотя все члены экипажа еще в академии проходили соответствующие психологические тесты. Наваждение, которое по сею пору руководило сознанием капитана Нобула, исчезло, пропало без следа, оставив человека один на один перед лицом неотвратимого, неизбежного конца.
Семюэль упал на колени, зарыдал в голос от безысходности, ежесекундно ожидая собственного конца.
Он так и не понял, что произошло в итоге, и когда изменилась ситуация. Он помнил, что плакал, плакал как ребенок, дрожа от страха, и ничего не видел по сторонам. А когда все закончилось, услужливый организм зашвырнул сознание капитана «Горизонта» в далекие дали.
На самом деле эта аномалия очень не нравилась ни Виктору, ни Максиму. То, что сразу две монады были задействованы в спасении останков экипажа и корабля «Горизонт», означало лишь одно — аномалия была в высшей степени интересна с точки зрения познания ее сути, если бы у Виктора и Громова было на это время. А вот его как раз и не было. Подобные структурные образования дырявили, точнее, плавили, размягчали квантованное пространство-время по всему Домену, и причина этого была Монадам неизвестна. Вывод, конечно, напрашивался сам собой: что-то произошло во время их отсутствия, но поспешные выводы могли стоить в таком деле очень дорого, поэтому в причинах такого поведения физического вакуума надлежало разобраться со всей тщательностью, взвешивая все за и против, анализируя любую, даже самую нелепую, фантастическую версию.
Максим промолчал. Он смотрел на одну из сотен пространственных аномалий и не верил своим «глазам». Вакуум в аномальной зоне не только плавился, он растворял материальную, энергетическую и самое страшное информационную основу мира, что не лезло ни в какие ворота. Последний факт пугал Громова больше всего, поскольку это напрямую свидетельствовало об очень серьезной причине возникновения данного разрушительного феномена. Причина сея лежала за рамками возможности повлиять на нее Творящих Монад и, скорее всего, представляла собой один из законов высших категорий, созданных Универсумом. Но, черт подери, что же спустило с цепи этот закон? Какие действия, каких Сущностей вывели Домен из системного равновесия?