Вирусапиенс

Водитель, кажется, не заметил распластавшегося на обочине сенбернара, женщина — исчезнувшего паренька, а Ванькин упорно не видел ничего, кроме эффектной блондинки, вышедшей из остановившейся на тротуаре иномарки.

Низкорослый мужчина сморщил мясистый, в красную крапинку нос, громко заорал, выбираясь из старого авто:

— А за ремонт кто платить будет? — услышал Анатолий сквозь гул крови. Шум в голове постепенно затихал, боль отступила.

— Твоя скотина мне всю тачку изувечила! — хозяин ржавого жигулёнка грозно свел кустистые брови к переносице, махнул короткой рукой в сторону неподвижного сенбернара.

«Заметил, значит. Я то что разволновался? — подумал Анатолий, разглядывая бездыханную переломанную псину. Стараясь успокоиться, оглянулся на Ванькина. — Вокруг собаки гибнут, люди появляются и исчезают, а этому борову хоть бы что».

— Злая мелочная тварь! — процедил Трофим. — Чтоб тебя!

Обнимая квадратную голову четвероногого друга, зашептал, не замечая испепеляющего взгляда автовладельца:

— Всё будет хорошо, дружище! Сейчас все исправим…

Телохранитель помотал головой, не давая унизительной влажной пленке затянуть глаза. Разозлившись на себя, набрал побольше воздуха, дождался, пока в глазах малиново зарябит и резко выдохнул.

Испуганная резиновая женщина, шевеля гигантскими губами, крестилась, глядя на странную пару: человека и собаку. Крестилась она усердно, но как-то неловко, словно делала это в первый раз в жизни.

Руки Трофима засветились. Поглаживая одной голову, другой он медленно водил вдоль позвоночника собаки. После очередного пасса зверь вздрогнул, хлопнул метелкой хвоста по земле, открыл глаза и радостно лизнул хозяина в лоб.

Пёс повернулся к женщине, размашисто кладущей кресты, громко, беззлобно гавкнул и, как ни в чем не бывало, потрусил по тротуару.

Трофим, глянув на окружающих зевак, неспешно двинулся за четвероногим другом.

А Ванькин поспешил к припарковавшейся иномарке, — широко улыбаясь её обаятельной хозяйке.

Блондинка, стоя над дыркой канализационного люка, заглядывала во влажную темноту.

— Что там, Настя? — поинтересовался атлет, подходя к девушке.

Вместо ответа она взвизгнула, отскочив от темного провала и облегченно вздохнула, когда оранжевая каска, а затем и её владелец появились из-под земли.

Девица видимо заметила только каску, но не успела рассмотреть лица предполагаемой жертвы.

Анатолий, глянув на заматерелого мужика, понял, что тот не имеет ничего общего с пареньком, исчезнувшим под колесами машины. Это был совсем другой человек, но телохранитель не собирался сообщать об этом всему миру. Он лишь попытался убедить себя в том, что испуганное лицо парнишки ему привиделось, и никакого исчезновения не было. Попытался, но не смог.

— Где Мишка? — прохрипели из-под каски растрескавшиеся губы.

Настя резко отпрянула от работника канализационных служб, недопохмелённый организм которого изрыгнул в окружающую морозную благодать насыщенное облако тяжелого перегара.

Карман его новенького комбинезона поллитрово топорщился — издавая призывный стон, требовал к себе особого трепетного отношения.

— Скажите Мишке, что дядя Петя ждет его в коллекторе, — буркнула оранжевая каска, громко икнула и исчезла в темноте.

— Неужели там и похмеляются? — спросил удивленный Илья.

— Тебе же сказано — в коллекторе, — пояснил подошедший Анатолий.

Он всё больше озадачивался вопросом исчезновения напарника дяди Пети, но не мог найти разумного ответа.

— Гляньте-ка, мальчики, — пропел над ухом удивленный девичий голос. — Что это с ним?

Молодые люди одновременно повернулись.

Посмотрев на дорогу, Ванькин удивленно присвистнул. Минуту назад брызжущий слюной крикливый мужик рухнул на Землю перед жигулёнком. Сжимая голову руками, он со стоном катался по заснеженному асфальту.

Ванькин повернулся к Анатолию, заметив внимательный взгляд, отчего-то смутился.

— Это не я!

— И не я! — произнёс Анатолий.

Найдя глазами Трофима, проводил заинтересованным взглядом.

— Как ты его назвал? Добровик?

— Дааа уж! Добрый дядя!

* * *

— Убогий он, — произнес пожилой человек мягко.

Недовольный полковник постучал указательным пальцем в висок, скривился.

— Царя казните, ироды! — кривляясь, загундел он. — Зачем возиться с сумасшедшим?

Отец Михаил нахмурился.

— Грех смеяться над убогим!

— А кто видит? — попытался возразить Коваль, но смолк под яростным взглядом старца.

— Меня интересует одно медицинское учреждение, — неожиданно вспомнил тот, поглаживая ухоженную серебристую бороду.

— Ветеринарный институт, не иначе? — недовольно проворчал Иван Васильевич.

— Как много ты знаешь, сын мой! — усердно изображая удивление, торжественно произнёс священник. Он хотел потешить самолюбие собеседника, но тот только еще больше разозлился.

Ледяной взгляд полковника, скользнув по лицу, остановился на неестественно слащавой, словно нарисованной улыбке, впился в невинные глаза.