Вирусный флигель

Осталось на месте и оборудование лаборатории, в том числе и самая ценная установка — новейший американский циклотрон, который еще даже не успели ввести в эксплуатацию. У немцев циклотронов вообще не было. Дибнеру удалось добиться договоренности относительно работы немецких физиков в лаборатории. Немцы брали на себя и ввод циклотрона в строй. Работы начались в июле, и вскоре образовалась Парижская группа немецких физиков под руководством Вольфганга Гентнера.

Этой группе удалось восстановить многие французские исследовательские работы. Так, французы намеревались провести опыт, изготовив пасту из окиси урана и сотни литров тяжелой воды. Но не довели его до конца. В страну вошли немцы. Очень важными и ценными оказались для немецких физиков данные о сходстве путей, по которым шли французы и Хартек. Как и последний, французы высказывали идею о раздельном размещении урана и замедлителя в реакторе. Правда, по мнению французов, кубики или сферы из замедляющего вещества должны были вводиться в массу урана, а немецкий подход был обратным. Помещая кубики из парафина (богатого водородом химического соединения, а потому являющегося довольно хорошим замедлителем) в сфере из окиси урана, французы добились весьма обнадеживающих результатов. И уже намечали дальнейшее развитие этого направления, рассчитывая применить в качестве замедлителя графит и тяжелую воду, а в качестве топлива — окись урана или даже металлический уран. Но обстоятельства нарушили их планы. Особенно заинтересовала работа самого Дибнера, более того, она была очень для него кстати, ведь он первым в Германии предложил использовать в реакторе кубические конфигурации. Правда, в отличие от французов, он предлагал делать кубики не из замедлителя, а из урана.

Таким образом, в июне 1940 года, когда над Францией смолкла битва и на четыре года воцарилась оккупация, позиции Германии в ядерной гонке были весьма внушительными и даже устрашающими: у нее не было больших запасов тяжелой воды, но зато она захватила единственный в мире завод тяжелой воды, она стала обладательницей тысяч тонн весьма чистых урановых соединений, установила контроль над почти построенным циклотроном, она располагала еще не обескровленными тотальной войной кадрами физиков, химиков, инженеров, а ее химическая промышленность была самой мощной в мире.

К тому же вплоть до июня 1940 года Германия неограниченно пользовалась результатами ядерных исследований, публиковавшимися в американской научной прессе без всякой цензуры. И, надо сказать, среди этих результатов нашлось много и таких, которые в Германии получить было бы вовсе невозможно. Так, в американском журнале появилось сообщение, что не только уран, но торий и протактиний могут расщепляться; первый — под воздействием и быстрых, и медленных нейтронов, а вторые два — только быстрых. А в марте и апреле 1940 года в журнале «Физикал ревью» были опубликованы сведения, важность которых вообще невозможно переоценить. Благодаря этим публикациям немцам стало известно об экспериментальном доказательстве того, что вероятность расщепления урана-235 медленными нейтронами более высока и что нейтроны определенной энергии весьма охотно захватываются ураном-238, который при этом превращается в уран-239[13]. 15 июня, буквально за несколько дней перед тем, когда наконец была введена цензура на сообщения о ядерных исследованиях, все в том же «Физикал ревью» появилось длинное письмо двух американских физиков, в котором они сообщали о новом, чрезвычайно важном открытии, сделанном ими на крупнейшем в мире циклотроне в Беркли. Им удалось доказать существование нового трансуранового элемента (теперь он известен под названием плутония); он возникал при излучении бета-частиц из нестабильного элемента № 93, получаемого, в свою очередь, из урана-239. В этом письме указывался и период полураспада плутония: «При испускании альфа-частиц период полураспада должен быть более миллиона лет».

Публикация этого письма привела англичан в ужас. И не мудрено, ведь если теория Бора и Уилера была верна — а она подтверждалась всеми американскими опытами, — тогда новый элемент № 94, или плутоний, должен расщепляться подобно урану-235. Это мгновенно поняли некоторые физики, как только прочитали письмо в «Физикал ревью», и вряд ли они могли приветствовать публикацию такого рода в дни, когда Британия уже вела войну с Германией. Сэр Джемс Чедвик потребовал от британских властей послать энергичный протест американцам.